Легенда о личном вмешательстве Сталина в создание иконной коллекции Дэвиса, как и другие мифы, не находит подтверждения. Безусловно, будучи заинтересован в налаживании отношений с Вашингтоном, Сталин мог дать общее указание оказать посланнику Белого дома содействие, но вряд ли он требовал отбирать для Дэвиса иконы из музейных коллекций. Если бы такое распоряжение существовало, то собрание Дэвиса было бы совершенно иным. В архивных документах Дэвиса, где обсуждается покупка произведений искусства, упоминаются лишь работники НКИД – нарком Литвинов и секретарь протокола Барков. В ранних документах мелькает также фамилия «Steiger», которого Дэвис считал «человеком для связи с Кремлем через голову Литвинова»
[1419]. Возможно, что речь идет о Борисе Сергеевиче Штейгере (1892–1937), который официально являлся уполномоченным коллегии Наркомпроса РСФСР по внешним связям, а неофициально, видимо, штатным сотрудником ОГПУ. Штейгер был завсегдатаем дипломатических раутов. Жена Бубнова, начальника Штейгера по Наркомпросу, якобы называла его «наше домашнее ОГПУ». Однако всего через три месяца после приезда Дэвисов в Москву, в апреле 1937 года, Штейгер был арестован, а в декабре расстрелян
[1420].
А требовалось ли личное вмешательство Сталина или разрешение Кремля на покупку тех икон, которые оказались в коллекции Дэвиса? Знакомство с историей его икон позволяет сказать, что это вряд ли было необходимо. В коллекции Дэвиса, например, оказались шесть икон из Третьяковской галереи (прил. 25 № 1–6). Инвентарные книги ГТГ свидетельствуют о том, что все они были переданы из галереи в «Антиквариат» задолго до того, как Дэвис приехал в СССР. Так, иконы «Св. Георгий, епископ Митиленский» (инв. ГТГ 14838) и «Илья Пророк» (инв. ГТГ 13927) по акту № 232 выданы из ГТГ в «Антиквариат» 25 декабря 1934 года
[1421]; иконы праздничного чина «Распятие» (инв. ГТГ 6169), «Сошествие Св. Духа» (инв. ГТГ 6162), «Покров Богоматери» (инв. ГТГ 6171) и «Крещение» (инв. ГТГ 6161) по акту № 216 покинули Третьяковскую галерею в конце ноября 1935 года
[1422]. Дэвис же приехал на работу в Москву в январе 1937 года. Следовательно, к тому моменту, когда американский посланник решил собирать коллекцию, все эти иконы уже несколько лет находились в продаже в антикварном магазине в Москве.
Инвентарные номера и этикетки торговых организаций – Торгсина, Мосторга и «Антиквариата», которые сохранились на обратной стороне многих икон в коллекции Дэвиса (прил. 25), также свидетельствуют о том, что иконы уже были в продаже, когда американский посол заинтересовался «русскими примитивами». Более того, к моменту приезда Дэвиса в Москву Торгсин уже год как закрыли. Торгсиновские этикетки на обороте икон Дэвиса указывают на то, что этот товар в Торгсине так и не нашел спроса
[1423]. Подтверждением тому являются и перечеркнутые цены на обороте некоторых икон Дэвиса. Иконы проходили уценку. Все эти факты указывают на то, что Дэвис мог купить эти иконы без разрешения Кремля и тем более без вмешательства Сталина. Литвинову или другому посреднику «для связи с Кремлем» было достаточно связаться с Наркомторгом. Даже если распоряжение Сталина о содействии Дэвису в составлении коллекции существовало, то оно было исполнено на складах торговых организаций, а не в музейных хранилищах СССР
[1424].
Судя по всему, коллекцию для Дэвиса подобрали в магазине «Антиквариата» на Петровке, 10 в Москве
[1425] из того, что имелось в продаже. Не следует забывать, что 1937 год стал не только временем создания иконной коллекции Дэвиса, но и последним годом работы «Антиквариата», который к тому моменту не был самостоятельным объединением, а входил на правах конторы в общество «Международная книга». Есть все основания полагать, что коллекцию Дэвиса создавали за счет ликвидации остатков «Антиквариата».
Дэвис оказался отчасти прав, утверждая, что экспертизу произведений искусства для «Антиквариата» проводили ведущие музейные специалисты и реставраторы, в том числе и работники Третьяковской галереи, но в данном случае экспертиза не была проведена специально для него, а состоялась при выдаче икон из галереи задолго до приезда Дэвиса в СССР. Кто конкретно из «экспертов» предоставил информацию для составления первых машинописных каталогов собрания Дэвиса, неизвестно, но, как покажет последующий анализ, многое в этих каталогах вызывает сомнение, в том числе легенда происхождения некоторых икон из ГТГ и Киево-Печерской лавры, путаница с разрушенными Чудовым и Вознесенским монастырями, находившимися по соседству в Кремле. Говоря об экспертах, подбиравших для него иконы, Дэвис не назвал ни одного имени. Это свидетельствует о том, что сам он с ними не встречался и при отборе не присутствовал, иначе, по заведенному им порядку, не преминул бы описать эти встречи в дневнике. Возможно, что информацию для первых каталогов, составленных в Москве, поставляли не искусствоведы, а торговые работники антикварного магазина на основе товарных этикеток, имевшихся на иконах.
История не предоставила Дэвису право первого выбора. Он получил то, что осталось в «Антиквариате» после покупок Ханна в 1935 и 1936 годах. Так, икона «Св. Георгий, епископ Митиленский», которую продали Дэвису (прил. 25 № 1), была выдана из ГТГ на продажу в составе деисусного чина, состоявшего из 10 икон (прил. 21 № 33–39). К моменту покупки Дэвиса в магазине «Антивариата» осталось только три иконы из этого чина, семь других уже находились в собрании Ханна за океаном. Упоминавшиеся ранее четыре иконы праздничного чина (прил. 25 № 3–6) были выданы из ГТГ в составе группы 12 икон. Ко времени покупки Дэвиса восемь икон этого чина, видимо, уже были проданы.
