В отличие от Винклера, нет доказательств того, что Вендт покупал иконы в СССР в 1930‐е годы или напрямую у «Антиквариата». Сам он рассказывал, что в основном приобретал иконы на Балканах, в частности в Болгарии и Югославии, а также у немецких антикваров. Однако вероятность того, что у Вендта было несколько икон из сталинского экспортного фонда, есть. Ева Хауштайн-Барч (Eva Haustein-Bartsch), которая исследовала коллекции Винклера и Вендта, пишет, что у последнего была икона «Богоматерь Владимирская» в серебряном филигранном окладе с полудрагоценными камнями из собрания «купца Николая Михайловича Постникова», а также иконы из «известной коллекции профессора Николая Г. Пиотровского», «почетного члена Санкт-Петербургского археологического института»
[1480]. Она считает, что Пиотровский продал свои иконы в Варшаве в 1929 году «от имени советского правительства». При этом Хауштайн-Барч ссылается на опубликованный каталог икон. Но, видимо, она его невнимательно читала. Каталог действительно был составлен Н. Г. Пиотровским, который называет себя почетным членом Санкт-Петербургского археологического института, однако коллекция икон, которая в нем описана, принадлежала некоему Казимиру Скаржинскому в Варшаве, который «приобрел всю коллекцию от частного лица в Москве в 1928 году»
[1481].
В каталоге представлены 35 произведений, в том числе иконы XIV–XVII веков новгородской и московской школ, «греческий диптих» XV века из Афона, а также икона «палеховских кустарных мастерских XIX века». Просоветское предисловие, в котором превозносятся заслуги Государственных центральных реставрационных мастерских, к тому же написанное по-русски, заставляет предположить, что здесь не обошлось без Грабаря и Госторга. Возможно, что Скаржинскому поручили продать иконы в Польше, а изданный в количестве 300 экземпляров каталог был рекламой. На это указывает быстрота, с которой Скаржинский решил расстаться с иконами: он стал продавать коллекцию сразу же после «покупки». Если это предположение верно, то речь идет об одной из первых массовых продаж «Антиквариата» через торгового агента. Кроме того, эта история свидетельствует о том, что в коллекции Венда могли быть иконы из экспортного фонда «Антиквариата».
После открытия музей Реклингхаузен пополнял свою коллекцию новыми покупками, в числе которых оказались иконы, проданные из СССР в 1930‐е годы, – например, две иконы из собрания шведского дипломата Вилхелма Ассарссона, о котором рассказано ранее. В 1965 году Реклингхаузен купил 50 икон из собрания антиквара Александра Александровича Попова (1880–1964)
[1482]. Сын русского генерала, в прошлом и сам военный специалист, Попов обосновался в Париже в 1919 году, где на улице Фобург-Сент-Оноре открыл антикварный магазин. После смерти Попова в 1964 году его наследники стали распродавать коллекцию. Попов наряду с Золотницким был одним из основных парижских антикваров на рынке русского искусства. Он мог поддерживать отношения с «Антиквариатом», и у него могли оказаться иконы из сталинского экспортного фонда.
Установление происхождения икон музея Реклингхаузен осложняется тем, что его каталоги не дают информацию о провенансе, возможно потому, что, как предполагает Пятницкий, в этом музее могли оказаться музейные иконы, вывезенные нацистами с оккупированных территорий СССР и попавшие затем в руки союзников, которые предпочли не возвращать их русским
[1483]. Однако проведенный обзор основных коллекций, вошедших в собрание этого музея, позволяет сказать, что число его икон, происходящих из сталинского экспортного фонда, вряд ли превысит несколько десятков.
В Германии есть еще один музей, посвященный исключительно иконам. Он открылся в 1990 году во Франкфурте-на-Майне (Ikonen-Museum Frankfurt). Основу коллекции составили более 800 русских икон, в основном XVIII–XIX веков, которые врач Йорген Шмидт-Фогт (Dr. Jörgen Schmidt-Voigt) подарил городу. Благодаря новым покупкам, долговременной аренде и дарениям собрание в наши дни включает более тысячи экспонатов
[1484]. В постоянную экспозицию вошли более 350 икон. Йорген Шмидт-Фогт не любил рассказывать о происхождении своей коллекции. Известно, что он начал собирать иконы в 1950‐е годы. Первыми приобретениями были подарки, полученные им от политических и духовных лиц. В последующие годы он покупал иконы в СССР. Некоторые из них на обороте сохранили бумажные сертификаты 1980‐х годов Министерства культуры СССР, которые содержат атрибуцию и подтверждают подлинность икон. Таким образом, собрание Музея икон во Франкфурте не является результатом советских продаж 1930‐х годов. Нет оснований считать, что в музее есть иконы из фонда «Антиквариата».
Франция стала домом для многих российских беженцев от революции, местом скопления антиквариата из России и частных фирм, которые специализировались на его продаже. В их числе были галерея А. А. Попова (Popoff) и, до своего переезда в США, фирма Золотницкого «A La Vieille Russie». Оба антиквара сыграли немалую роль в развитии рынка древнерусского искусства. Именно во Франции, недалеко от Версаля, находился и особняк Улофа Ашберга, где были выставлены его иконы. Казалось бы, исторические условия способствовали коллекционированию, однако значительные собрания русских икон в музеях Франции, в отличие от Скандинавии и Германии, не сложились
[1485].
В одном из величайших музеев мира, в Лувре, есть произведения древнерусского искусства. Отдел христианских древностей появился там в 1955 году по инициативе хранителя Этьена Кош де ля Фьерте (Etienne Coche de la Fierté) и в последующие годы активно пополнялся покупками и дарениями. После закрытия отдела в 1971 году иконы оказались в отделе живописи. В каталоге музея представлены две греческие, шесть критских икон, одна икона с острова Корфу и 28 русских икон
[1486]. В 1999 году в Лувре открыт зал, посвященный византийским и русским иконам
[1487].
