Показательно, что все иконы в коллекциях № 1, 2, 3, 7 и 8, отобранные на экспорт летом 1928 года, выбрали из тех, что осенью 1927 года были признаны не имеющими музейного значения и предназначались для Госфонда. В это время они все еще находились в помещении Успенской церкви Новодевичьего монастыря. В экспортные коллекции № 1, 2, 3, 7 и 8 не попало ни одной иконы, которые были признаны имеющими музейное значение и которые, как показывают отметки о выдаче в инвентарной книге отдела III, Анисимов в февраля 1928 года забрал из ГМФ в ГИМ
[507]. Однако принадлежность к госфондовскому имуществу на деле не означала, что среди госфондовских не было значимых произведений искусства. Благодаря тому, что списки икон, просмотренных комиссией Главнауки 21 и 22 июня 1928 года, сохранились, есть возможность увидеть состав экспортного товара. В числе отобранных на продажу – иконы из собраний Рябушинского, Гучкова, Бобринских, Зубалова, Шибанова, множество икон из коллекции Брокара
[508], Рогожско-Симоновского филиала ГТГ
[509], моленной Карасева, а также иконы, поступившие в ГМФ через Оружейную палату, ГИМ, уездный Помгол, Гохран, из хранилища ГМФ в бывшем Английском клубе, из храма Шереметьевской и других московских больниц. Списки содержат не только названия икон, но и инвентарные номера отдела III, по которым можно найти описание этих икон в инвентарной книге Центрального хранилища ГМФ.
Оценить художественное и историческое значение икон, отобранных из фондов ГМФ на экспорт, возможно лишь косвенно. Одним из критериев может служить значимость коллекций, к которым они некогда принадлежали. Некоторые из икон были опубликованы. Например, среди отобранных на экспорт значились иконы Постникова, попавшие затем в собрание Брокара, которые были опубликованы в «Каталоге христианских древностей» (М., 1888)
[510]. В госфондовском имуществе вначале оказались и иконы из магазина Вострякова, переданные при ликвидации магазина в Оружейную палату, а оттуда в ГМФ
[511]. Другим косвенным критерием ценности экспортного иконного товара могут служить установленные экспертами цены, которые по меркам того времени были очень высокими
[512]. Все это вновь подтверждает ранее высказанное предположение, что на продажу шли хотя и не шедевры иконописи, но добротные иконы, в том числе и из знаменитых коллекций.
О том, что в составе икон ГМФ, признанных осенью 1927 года не имеющими музейного значения и предназначенных для Госфонда, оставались хорошие, а возможно, и прекрасные произведения, свидетельствует и тот факт, что Анисимов при повторном осмотре икон летом – осенью 1928 года во время отбора на экспорт многое из бывшей госфондовской партии забрал в Исторический музей
[513]. Так, из составленных Мосгосторгом коллекций № 1, 2, 3, 7 и 8 он в конечном счете изъял все иконы, которые попали в ГМФ из магазина Вострякова
[514], и некоторые иконы из собрания Брокара, в том числе, видимо, и те опубликованные, которые до Брокара принадлежали Постникову, а также другие иконы.
Анализ состава экспортных коллекций икон № 1, 2, 3, 7 и 8 свидетельствует о том, что подобные изъятия из госфондовского имущества в пользу музеев были значительными. Так, отметки о выдаче икон в описи отдела III показывают, что из экспортных коллекций № 1 и 2 в пользу Исторического музея Анисимов изъял двадцать четыре иконы, в основном принадлежавшие в прошлом Вострякову и собранию Брокара. Из коллекции № 3 одиннадцать икон изъяты в пользу Исторического музея и одна отдана «в Избирком»
[515]; из коллекции № 7 девять выданы в ГИМ; из коллекции № 8 тринадцать попали в ГИМ и одна выдана в Задонский музей. Таким образом, около четверти икон, которые оказались в экспортных коллекциях № 1, 2, 3, 7 и 8, при повторном осмотре к осени 1928 года были выданы в музеи, главным образом в ГИМ. Остальные иконы, как свидетельствуют пометки о выдаче в описи отдела III, переданы в «Антиквариат».
