На этом оперативные данные обрываются, и последующий ход событий можно восстановить лишь на основе актов фактической выдачи. Из оставшихся в наличии на начало ноября 794 икон (прил. 9) 150 уже были оформлены октябрьскими актами выдачи в «Антиквариат». Их продолжали учитывать в наличных остатках, так как «Антиквариат» их еще не вывез. Их «выдача», оформленная актами в октябре, означала перемещение этих икон в специальную комнату, предназначенную для хранения и упаковки икон «Антиквариата». Остаются неучтенными 644 иконы. Как показывают акты, никаких прямых выдач икон в «Антиквариат» больше не было (прил. 6). На заключительном этапе фактически все оставшиеся иконы отправлялись в ГИМ. Обращают на себя внимание акты № 1143 и 1153, по которым в общей сложности именно 644 иконы отправились в ГИМ (прил. 6). Видимо, это и есть тот искомый остаток товарной партии, которая была отложена для Мосторга.
Спешная выдача предназначенных для Антиквариата икон в ГИМ, вероятно, диктовалась необходимостью освободить помещения и людей, которые к этому времени уже работали бесплатно. Об авральном положении и медлительности «Антиквариата» свидетельствуют архивные документы. Так, еще в конце сентября 1928 года комиссия по ликвидации Центрального хранилища настоятельно «предлагала» Мосторгу «срочно принять в установленном порядке выделенные для него иконы в количестве 1704 штук, за исключением из них Востряковского собрания, которое должно быть передано в ГИМ»
[539]. Процесс выдачи, видимо, тормозился тем, что не все иконы к тому времени были оценены. На октябрьском заседании комиссия вынуждена была даже разрешить выдачу икон «Антиквариату» без оценки, но с оговоркой оценивать иконы в процессе передачи, «если это не будет слишком задерживать выдачу». Однако и это не изменило положения вещей. На ноябрьском заседании комиссия вновь настоятельно предлагала торговцам «усилить приемку икон»
[540]. Заведующий Центральным хранилищем Воскресенский также сетовал, что ликвидация фонда задерживается по вине «Антиквариата», «который не берет предметы, для него отобранные»
[541].
Проведенный анализ позволяет сказать, что 644 иконы – остаток предназначенного для «Антиквариата» товарного фонда – были переданы в ГИМ лишь на время. Если эти иконы были выданы в «Антиквариат», то из Исторического музея
[542]. В этой связи обращает на себя внимание телефонограмма от 19 сентября 1929 года, сохранившаяся в архиве ГИМ: из Исторического музея телефонировали в Госторг, «повторно» требуя немедленно вывезти отобранные для него 600 икон согласно оформленным актам сдачи
[543]. Хотя со времени передачи икон из ГМФ в ГИМ прошел уже почти год, может, это и было то наследство ГМФ, которое предназначалось для «Антиквариата», но было вывезено в Исторический музей при авральной ликвидации иконного отдела московского ГМФ. Следует напомнить, что и в Ленинграде после ликвидации ГМФ оставшиеся после него фонды передавали на хранение в Русский музей и Эрмитаж.
Подводя итог сказанному, можно утверждать следующее. До начала массового экспорта произведений искусства (зима 1928 года) из общего количества в 3817 икон на продажу в благотворительных целях были выданы в отдел охраны материнства и младенчества Наркомздрава, магазин Деткомиссии ВЦИК и некий Избирком 526 икон. С началом массового экспорта для Мосторга, которому унаследовал «Антиквариат», была отложена партия из 1912 икон. Из этой партии при пересмотре госфондовского имущества Анисимову удалось изъять сначала 208 икон (лето 1928 года), а потом еще 250 (осень 1928 года). Последние в основном или целиком происходили из магазина Вострякова. Эти 458 икон получил Исторический музей. Можно твердо сказать, что из оставшейся товарной партии 810 икон были напрямую выданы из ГМФ в «Антиквариат» по актам № 1083, 1090 и 1134. Остальные предназначавшиеся на продажу примерно 644 иконы были вывезены на временное хранение в Исторический музей, откуда позже могли быть выданы в «Антиквариат» в составе госфондовского имущества.
Таким образом, из московского ГМФ «Антиквариату» точно досталось 810 икон, но с учетом перевезенных на временное хранение в ГИМ могло достаться почти полторы тысячи. В общей же сложности из иконного собрания ГМФ в 3817 икон на продажу выдано немногим более половины, то есть без малого две тысячи, включая те 526 икон, что ранее были выданы на нужды отдела защиты материнства и младенчества Наркомздрава, в Избирком и Деткомиссию ВЦИК. По оценкам ведущих экспертов того времени, практически все они не имели музейного значения
[544]. Другая половина иконного фонда московского ГМФ была выдана в центральные и провинциальные музеи, главным образом в ГИМ (прил. 6).
Скрупулезный анализ документов нескольких архивных фондов, проведенный в этой главе, свидетельствует, что данные о выдаче икон на продажу из ГМФ, которые фигурируют в опубликованной литературе, ошибочны. Так, Е. В. Гувакова пишет: «В 1929 году после ликвидации ГМФ хранителем С. И. Битюцкой было выдано в Госторг 3815 икон»
[545]. Она ссылается на лист 27 в деле о ликвидации московского хранилища ГМФ, которое использовала и я в этой книге
[546]. Фотокопия этого листа у меня есть. Это первая страница объяснений Воскресенского в ликвидационную комиссию. Битюцкая
[547] там действительно упоминается, но только в том смысле, что во время работы в ГМФ часть икон, резные и те, у которых были художественно ценные оклады, она отправила не в отдел иконописи, а в отделы скульптуры и прикладного искусства. О выдаче 3815 икон в Госторг в этом документе речи нет. Как следует из сводной ведомости о ликвидации иконного отдела, которая находится в том же фонде, цифра 3815 – это общее количество икон московского ГМФ, выданных (3812 икон) и подлежащих выдаче, но отсутствующих в наличии (3 иконы). Были еще две хоругви, которые учтены в моих данных, но не учтены Гуваковой. Таким образом, цифра 3815 (+2 хоругви) – это общее количество икон, прошедших через московский ГМФ и выданных в разные учреждения при ликвидации фонда, а не количество икон, выданных на продажу. Согласно выводам Е. В. Гуваковой, весь иконный фонд ГМФ ушел на продажу, тогда как акты фактических выдач (прил. 6) свидетельствуют, что около половины выданных икон отправились не в Госторг, а в центральные и провинциальные музеи
[548].
