Поначалу Центральное Императорское правительство только наблюдало за тем, как на востоке Страны Восходящего Солнца, по ту сторону гор, набирают силы «военные дома». Правда, порой оно осуждало незаконный захват земель предводителями самурайских военных отрядов и раздачу ими земельных наделов своим верным «боевым холопам», но к строгим запретам не прибегало (вероятно, прекрасно отдавая себе отчет в том, что в сложившейся обстановке никакие запреты все равно не соблюдались бы).
Но со временем ситуация начала приобретать все более угрожающий характер. Первоначально типичный феодальный «воинский дом» объединял под своей эгидой не более нескольких десятков самураев, однако крупные землевладельцы стали формировать внушительные самурайские отряды, насчитывавшие сотни и даже тысячи хорошо обученных «боевых холопов». Двумя самыми могущественными «воинскими домами» были давние соперники – кланы Тайра и Минамото. На протяжении XI–XIII веков им удалось подчинить своему контролю громадные территории.
О войнах Тайра с Минамото
В 935 году п. Р.Х. японские «боевые холопы», во все большей степени осознававшие себя особым, привилегированным сословием, подняли вооруженное восстание (или, с точки зрения «Микадо» – мятеж), впервые продемонстрировав Божественному Императору и его Центральному правительству свою силу. Зачинщиком мятежа «буси» был отважный предводитель самураев Масакадо (вошедший в историю средневековой Японии как «воин с золотыми рогами самца косули на шлеме») из «воинского дома» Тайра (Хэйкэ, Хэйке). Возмущенный тем, что центральное Императорское правительство не назначило его начальником городской стражи Киото, Масакадо объявил свои владения (а также восемь провинций, фактически находившихся к тому времени под его властью) независимыми от Империи, а затем («аппетит приходит во время еды») и сам дерзнул провозгласить себя Императором. Причины мятежа Масакадо объясняются разными источниками по-разному. Судя по всему, конфликт начался с того, что в ходе соперничества между двумя группировками придворной знати вспыльчивый самурай встал на сторону не брезговавшего никакими средствами чиновника по имени Окими Окиё. Его вмешательство привело к взятию штурмом нескольких правительственных ведомств. Успех операции, судя по всему, вызвал у Масакадо своего рода манию величия, ибо он присоединил к своим владениям провинцию Хитати (Хитачи) и, вместе со своими союзниками, стал планировать дальнейшие завоевания на равнине Канто. Лишь после ожесточенной, продолжавшейся целых пять лет, борьбы мятеж Масакадо Тайры (мы сознательно пишем «Тайры», а не «Тайра», хотя в русскоязычной литературе господствует в этом плане разнобой) удалось подавить. Сам предводитель мятежа пал в битве при Китаяме (провинция Симоса, или, в старорусском написании, Шимоза – «шимозами», кстати, у нас именовались обладавшие огромной разрушительной силой артиллерийские снаряды комбинированного, фугасно-зажигательного действия, которыми японский Императорский флот адмирала Хэйхатиро Того буквально сжег броненосную эскадру российского адмирала З.П. Рожественского в роковом для Российской Империи морском сражении при Цусиме, но которые впоследствии, в силу не ясных нам до конца причин, были сняты японцами с вооружения и в дальнейших вооруженных конфликтах на протяжении первой половины ХХ века больше не применялись «сынами Ямато») в 940 году. Для подавления самурайского мятежа Центральному Императорскому правительству пришлось, однако, за неимением собственных сил и возможностей, прибегнуть, как мы увидим, к помощи другого представителя того же «воинского дома» – Садатори Тайры.
Масакадо Тайра родился предположительно в 903 году п. Р.Х., хотя какие бы то ни было подтверждения этого отсутствуют. Уже из фамилии мятежника явствует, что он принадлежал к семейству Тайра – клану, возводившему свое происхождение к одному из потомков принца крови Императорского дома, и одному из двух сильнейших самурайских «воинских домов», под знаком военно-политического соперничества между которыми прошли X и XI века японской истории. Юность Масакадо провел на службе у Имперского регента Тадахиры Фудзивары в Киото, однако в 931 году возвратился в свою родную область Канто (расположенную ныне на территории столицы Японии города Токио), где вскоре вступил в открытый вооруженный конфликт с местными недоброжелателями. Некоторые из них, судя по фамилиям, принадлежали к клану Минамото (второму сильнейшему в тогдашней Японии «воинскому дому», могущество которого все возрастало), а некоторые – к его же собственному клану Тайра. В 935 году Масакадо выиграл битву при Каване, однако на следующий год дважды потерпел поражение. Первое понесенное им поражение автор самурайского героического эпоса «Сёмонки» приписывает гневу богов, а второе – мучившей Масакадо болезни «бери-бери» (острой форме авитаминоза, вызванного недостатком витамина В связанной с питанием преимущественно рисом), не позволившей доблестному отпрыску «воинского дома» Тайра надлежащим образом выполнить свою функцию военачальника.
Центральное Императорское правительство (реально же – регент из контролировавшего «Микадо» вристократического «дома» Фудзивара) направило других предводителей самураев на разгром мятежника. За дело особенно рьяно взялись двое из них. Одним был родственник и давний враг Масакадо – Садамори Тайра, другим – Хидесато Фудзивара. Масакадо напал первым, и при этом поступил не очень-то «по-рыцарски». Он взял в плен супругу Садамори, которая была изнасилована воинами Масакадо, прежде чем тот смог (или пожелал?) предпринять что-либо для ее спасения. Этот досадный эпизод, естественно, еще больше усилил взаимную вражду, и когда «бусиданы» Масакадо и Хидесато сошлись на поле брани, сеча была предельно жестокой, даже по японским понятиям. В 940 году Масакадо поерпел поражение в битве при Кавагути, а две недели спустя дал врагам свой последний бой, положивший конец его карьере.
Этот последний бой, как уже говорилось выше, произошел при Китаяме (Кодзиме), в провинции Симоса. Масакадо попытался заманить своего сородича и супостата Садамори в засаду, однако тот не поддался на хитрость, сжег дома дружинников Масакадо и разрушил усадьбу своего мятежного родственника. В разгоревшемся вслед за тем сражении было наглядно продемонстрировано превосходство конных самурайских лучников над пешими «буси». На основании сохранившегося описания битвы при Китаяме мы также можем составить себе представление о том, какую роль играли военные предводители самураев в подобных вооруженных схватках.
Обе стороны возвели перед фронтом своих войск заграждения из деревянных щитов для защиты от конных атак неприятеля. Эти (так называемые «станковые») щиты, состоявшие из простых досок, имели с внутренней стороны деревянную же опору, однако, как видно, не отличались особой усточйивостью. Внезапно налетевший со стороны Масакадо ураганный ветер пронесся над щитами, за которыми укрылись пешие ратники Масакадо, и снес линию щитов, за которой укрылись пехотинцы его противников. Вслед за тем последовала конная атака сторонников Хидесато Фудзивары и Садамори Тайры, остановленная кавалерийской контратакой «буси» Масакадо. Но тут ветер, столь же внезапно, как и налетел, переменил свое направление. На основании текста военного эпоса «Сёмонки» можно заключить, что эта перемена направления ветра отрицательно сказалась на лучниках Масакадо (ветер стал относить в сторону стрелы, выпускаемые ими во врага). Интересно, что Масакадо, находившийся до этого в тылу своих войск (причем, даже не надев доспехов и шлема) и руководивший боевыми действиями оттуда, теперь бросился в гущу схватки. Облачившись в шлем и доспехи, он погнал коня галопом в бой и стал сражаться. «Однако небесные силы были против него, его конь не летел, как ветер…сраженный стрелой одного из богов (? – В.А.) Масакадо погиб в одиночестве…»
