Впоследствии им предстояло научиться побеждать чувство страха, свойственное всякому человеку от рождения. Будущих самураев оставляли одних ночью на кладбище или возле эшафота, в компании повешенных, обезглавленных, разрубленных на куски или распятых осужденных.
«Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат…»
В то время, когда мальчики закаляли подобным образом свою волю, их учили обращению с оружием. Приобщение к этому искусству начиналось с торжественной церемонии. Будущему «боевому холопу», которому к тому времени исполнилось пять лет, вручали меч (окончательно ставший к описываемому времени главным видом оружия и символом самурайского сословия, сменив в этом качестве лук). Первыми, основными учебными предметами были плавание, верховая езда и «дзюдзюцу» (джиу-джитсу) – искусство самозащиты без оружия. После освоения учеником этих азов, переходили к обучению стрельбе из лука («кюдо»), единоборству на копьях-«яри» и глефах-«нагинатах», а также фехтованию на мечах. Кроме того, юный «боевой холоп» должен был овладеть и другими полезными навыками – например, научиться плавать со связанными руками и ногами, в том числе в доспехах, форсировать водные преграды, используя вместо моста лианы и, не оступаясь, сражаться среди бурных потоков горных рек.
К пятнадцати годам, то есть, к моменту окончания учебы, молодой человек должен был стать таким, каким и надлежало быть истинному самураю: «спокойным, как пес; неподвижным, как гора; холодным, как туман; быстрым, как ветер, в принятии решений и яростным, как огонь, в нападении». Поневоле вспоминается известное изречение одного политического, государственного и военного деятеля первой половины ХХ века, кровавыми буквами вписавшего свое имя в историю человечества:
«Крепкой, как выделанная кожа, твердой, как крупповская сталь, и быстрой, как гончие псы, должна быть германская молодежь».
Если прошедший обучение юноша из самурайского рода соответствовал всем этим требованиям, его находили достойным быть принятым в воинское сословие.
Церемония «посвящения в воины», так называемая «гэмпуку», начиналась с того, что кандидат в «боевые холопы» отказывался от своего детского имени, полученного при рождении, и принимал новое имя. После этого ему выбривали лоб и всю переднюю часть головы до макушки, а волосы на затылке заплетали в косичку – «магэ» (эту косичку пропитывали помадой и загибали вперед). Затем молодому «буси» вручали знаки его нового достоинства – «дайсё», то есть пару мечей (короткий и длинный), а также будничный лакированный головной убор «эбоси», напоминающий колпак (аналогичные колпаки-«эбоси» использовались самураями описывемой эпохи и в качестве подшлемников) и остроконечную шапочку для ношения во время торжественных событий и церемоний («каммури»).
Сыновья рядовых самураев получали, как правило, лишь домашнее воспитание и, в лучшем случае, могли посещать частные школы. «Сёгун» (а в определенный период истории Страны Восходящего Солнца – также и «сиккэн»), «даймё» и другие высшие представители воинского сословия отправляли своих сыновей на обучение в элитные государственные школы. Помимо различных боевых искусств, знатные юноши постигали там глубоко укоренившееся в Японии учение Кун Фуцзы, а также изучали математику, медицину и фармацевтику, поэзию, овладевали искусством каллиграфии, а иногда – и чайной церемонии, пришедшей. вместе с употреблением чая, в Японию из Китая еще в эпоху Камакурского сёгуната и заимствованной самурайским сословием, а затем и другими сословиями средневековой Страны Восходящего Солнца, у буддийских монахов (практиковавших чаепитие, прежде всего, как средство сохранить бодрость и силы для медитации). Таким образом, когда молодые «боевые холопы» из аристократических семейств покидали стены училища, они были не только отменными воинами, но и высокообразованными людьми, наделенными тонким чувством прекрасного.
Из истории самурайских гербов
Историю европейского (а в известной степени – и азиатского) Средневековья вообще, и историю европейского рыцарства (а в известной степени – и историю мусульманских рыцарей-«фарисов», в особенности в «стране Аль-Андалус», то есть в покоренной «маврами» Испании) просто невозможно представить себе без гербов.
Герб считался символом воинской доблести рыцаря и всего его рода. Обычно герб имел форму щита. На нем изображали различные фигуры: плотоядных и травоядных животных (чаще всего – львов), птиц (чаще всего – орлов), рыб, звезды, башни и т.д. Каждая гербовая (геральдическая) фигура имела свой смысл. Например, птица без клюва обозначала раненого рыцаря; монеты – полученный за пленника богатый выкуп; крест – участие в Крестовом походе; полумесяц (круасан, крескент) – победу над мусульманским рыцарем«фарисом».
Первоначально гербы европейских рыцарей расписывали только четырьмя красками («тинктурами») – голубой, красной, черной и зеленой, обозначавшими четыре природные стихии (элемента). Голубая краска обозначала воздух, красная – огонь, черная – землю, зеленая – воду. Впоследствии число красок, использовавшихся в геральдике, возросло, их стали называть также «финифтями» («эмалями»). «Тинктурам» стали придавать иное значение, уже не связывая их с природными стихиями. Красный цвет стал символизировать храбрость, мужество, неустрашимость. Голубой – величие, красоту, ясность. Пурпурный – достоинство, силу, могущество (как цвет королевских и Императорских мантий). Зеленый – надежду, изобилие, свободу. Черный – скромность, образованность, нестяжание. Причем при описании («блазонировании») герба, в котором обязательно указывались «тинктуры», входящие в герб, можно было сразу определить, к аристократии или к числу коронованных особ относится его владелец. Дело в том, что для описания цветовой гаммы гербов простых рыцарей использовались названия эмалей (червленая, лазоревая, или лазуревая, пурпурная, зеленая, черная) и металлов (золото, серебро), для гербов представителей высшей аристократии – названия драгоценных камней (рубин, сапфир, аметист, изумруд, бриллиант, топаз, жемчуг), а для гербов принцев, королей и Императоров – цвета планет (Марс, Юпитер, Меркурий, Венера, Сатурн, Солнце, Луна). Над гербовыми фигурами, украшавшими поле щита, стали изображать рыцарский шлем с развевающимися перьями (а у отпрысков княжеских и других владетельных родов – корону). Чем древнее был рыцарский род, тем больше перьев изображалось на шлеме. Со временем к изображению шлема на гербе стали добавлять изображение намета – куска материи, которым участники Крестовых походов накрывали шлем, чтобы он меньше раскалялся от лучей жаркого южного солнца. Постепенно намет, под воздействием погодных условий и вражеского оружия, приходил во все большую ветхость, превращаясь в лохмотья и свисая со шлема клочьями (что находило соответствующее отражение и на геральдических изображениях). Кроме того, по мере распространения грамотности в рыцарской среде, на ленте под гербом стали писать какое-либо короткое изречение – девиз, обозначавший смысл герба или боевой клич (франц.: «кри де гер») рыцарского рода.
Разумеется, часть сказанного выше относится и к «рыцарям державы Ямато» – «боевым холопам» средневековой Страны Восходящего Солнца. Но в то же время у самурайской (и вообще японской) геральдики имелись свои специфические особенности, значительно отличавшие ее от геральдики европейского рыцарства.
