Игги был единственным человеком, которого уважала вся сцена, а мы были людьми, не уважающими ничего. Нет, ладно, еще Лу Рида уважали. Лу Рид был великолепен, но он был засранцем. Игги был Бог
[455].
Лу Рид был вокалистом и гитаристом группы The Velvet Underground – еще одного коллектива, часто называемого в числе предтеч панка. The Velvet Underground была довольно нехарактерной группой на американской сцене, в первую очередь оттого, что трое из четырех ее участников имели академические степени
[456], в отличие от членов других коллективов, чаще всего бросавших учебу, чтобы заниматься музыкой: Лу Рид окончил Сиракузский университет, гитарист Стерлинг Моррисон – Городской колледж Нью-Йорка, Джон Кейл, получивший академическое музыкальное образование, работал с Джоном Кейджем и играл в коллективе одного из первых композиторов-минималистов, Ла Монте Янга (Кейл был одним из пианистов, принимавших участие в организованном Джоном Кейджем 18-часовом марафоне по премьерному исполнению короткой пьесы Эрика Сати Vexations, которую следовало проиграть, согласно указанию композитора, 840 раз
[457]). во-вторых, практически с самого начала коллектив был замечен отцом поп-арта Энди Уорхолом и сделался своего рода «домашней» группой его нью-йоркской художественной мастерской, которая называлась Фабрикой. Наконец, барабанщицей группы была девушка, Мо Такер, что по тем временам было вещью в достаточной степени необычной. The Velvet Underground принадлежали скорее к богемным городским кругам, нежели к контркультурным (хотя эти два множества пересекались). Джон Кейл позже говорил: «Нас мало интересовала власть цветов. Мы не покупались на всю эту солнечную калифорнийскую чушь»
[458]. Для движения хиппи участники группы были слишком образованными, слишком циничными и слишком, если можно так выразиться, «городскими», недаром Лу Рид впоследствии так легко вписался в глэм- и протопанк-контексты. Группа просуществовала почти десять лет; в 1968 году ее покинул Джон Кейл, с Лу Ридом (который ушел из группы в 1970 году) до самой смерти последнего у них сохранялись неприязненные отношения. На последнем альбоме коллектива, вышедшем в 1973 году, уже нет ни одного участника ее оригинального состава – в сущности, под The Velvet Underground обычно понимается группа образца 1965–1968 годов.
В 1967 году при участии немецкой актрисы Нико они записали свой первый, спродюсированный и оформленный Энди Уорхолом альбом, The Velvet Underground & Nico, который, будучи коммерческим провалом сразу после выхода, со временем превратился в одну из самых влиятельных пластинок в истории рока. Содержание песен здесь был намеренно трансгрессивным – наркотики, проституция, садомазохизм; звук – простым, нервическим, агрессивным и в каком-то смысле немузыкальным (один из рецензентов назвал запись «полноценной атакой на слух и мозг»
[459]). Пластинка никоим образом не напоминала панк, однако ее описания чрезвычайно походили на будущие описания панк-записей. Согласно известному утверждению Брайана Ино, несмотря на то что было продано всего 30 000 ее копий, «все, кто купил одну из этих 30 000 копий, основали собственные группы». Причина этого в целом очевидна: хотя здесь используется ряд неконвенциональных приемов как композиции, так и звукоизвлечения, в целом музыка на альбоме звучит так, словно ее, по крайней мере чисто технически, может сыграть каждый.
Возможность играть свою музыку самим, без посредства профессионалов, была для панка принципиальной, а для этого требовалось, чтобы она была предельно простой. Ленни Кей в интервью, будучи спрошенным, не звучит ли написанная им для Патти Смит песня Rock n Roll Nigger слишком похоже на песню Ван Моррисона Gloria, также исполняемую Патти Смит, отвечал со смехом: «Те же аккорды. Все те же великие три аккорда»
[460]. В одном из панк-фэнзинов была изображена диаграмма трех аккордов с подписью «Вот один аккорд, вот второй, вот третий, а теперь иди и создай свою группу»
[461]. Панку нужна была примитивная музыка, которую он сможет присвоить просто потому, что на нее больше никто не позарится, но в начале 70-х такой музыки еще не было.
* * *
В начале 70-х Нью-Йорк был не самым лучшим местом для жизни. Общий спад экономики, стремительная урбанизация, логика технологического развития и еще ряд факторов, о которых мы более подробно поговорим в следующей главе, привели к стремительному сокращению рабочих мест в промышленном секторе – примерно на 600 000 с 1968 по 1977 год. Город переживал деиндустриализацию
[462] и депопуляцию: множество жителей практически бежало из Нью-Йорка (особенно из Манхэттена) в пригороды, где стремительно дешевело жилье
[463]. Неэффективность городской полиции и системная коррупция внутри нее, в силу которых жители ощущали себя беззащитными перед лицом уличной преступности, привели к всплеску вигилантистских сантиментов, обусловивших популярность фильмов, подобных «Грязному Гарри», где «крутой» полицейский пренебрегал внутренним распорядком и установленными процедурами, если это мешало ему бороться с преступностью. Именно в то время полицейских стали рутинно называть «свиньями»
[464]. Начавшийся в 1974 году мировой кризис существенно усугубил ситуацию: следствием его, в частности, стал нью-йоркский бюджетный кризис 1975 года, когда город едва не был объявлен банкротом
[465].
