А что касается их отношений с Корчным – нет моей вины в том, что они себя исчерпали. Я не могу нести ответственность за чужие слова и поступки. А за свои мне в общении с Виктором Львовичем стыдиться незачем. Я благодарен судьбе за возможность соперничать с этим великим шахматистом, за те уроки бескопромиссной борьбы, которые он умел преподать. И, конечно, за те нелегкие, но интереснейшие матчи, после которых вкус победы был особенно сладок. Виктор Львович Корчной всегда был очень упорным и невероятно опасным противником, и шахматные встречи с ним требовали особой сосредоточенности и скрупулезной подготовки в любых мелочах.
Министры бывают разные
Готовиться к поединку семьдесят восьмого года я уехал в свои любимые Гагры. В моей жизни было три особенных места для подготовки к турнирам: Грузия, Одесса и Латвия. В Гаграх в санатории «Тбилиси» для партийных работников были построены специальные виллы, в половине одной из которых я и разместился. В половине – потому что во второй части дома отдыхал первый секретарь горкома партии Тбилиси Нугзар Унделадзе. Я хорошо запомнил этого человека потому, что он был очень добрым, приятным и общительным, близким к спорту – мастером спорта по гандболу, – а еще, к сожалению, и потому, что несколько лет спустя, возвращаясь домой, он погиб вместе с женой, случайно оказавшись в эпицентре бандитской разборки.
Во время нашего пребывания в Гаграх, к счастью, ничто не предвещало такого печального конца. Жизнь текла размеренно и неспешно. Отдыхающие отдыхали, а я вместе со своей командой занимался подготовкой к встрече с Корчным. Играем, вырабатываем стратегию, изучаем материалы – работаем. Работает с нами, и впервые в истории советских шахмат, лично выбранный мной повар, в необходимости которого долгое время сомневались.
Когда местом проведения будущего матча выбрали курортный город Багио на Филиппинах, руководитель нашей делегации – Батуринский – поехал туда с инспекцией и вернулся в абсолютном восторге. С воодушевлением рассказывал о чудесных пятизвездочных отелях, о прекрасной кухне, о влажных тропических лесах острова Лусон и не переставал уверять, что окажемся мы ни больше ни меньше как в самом раю. Батуринский уверял и меня, и министра Павлова, что никаких проблем с питанием там нет и возникнуть не может. В предложенной гостинице четыре ресторана, один из которых работает круглосуточно, кормят прекрасно – разнообразно и вкусно. Павлов, выслушав восторженные отзывы, спрашивает у меня:
– Вы говорили, что нужен личный повар. Возможно, это все-таки лишнее?
– Сергей Павлович, – отвечаю спокойно, но убедительно, – туристическая поездка – это одно. Когда захотел – пошел в ресторан. Поздно проснулся – заказал завтрак в номер. Торопиться никуда не надо, забот никаких. Но мы ведь едем не отдыхать, а работать, и работать много и напряженно. Голова должна быть занята игрой, а не мыслями о еде. Да и, честно говоря, собственный повар в данном случае – это не роскошь, а уверенность в собственной пищевой безопасности.
Я видел в глазах министра понимание. Конечно, никто не рискнул бы напрямую говорить о том, что Корчной способен на подобную подлость, и я думаю, что никогда ничего подобного Виктор себе не позволил бы, но ведь известно: береженого Бог бережет. Уверенный в том, что уже склонил Павлова на свою сторону, продолжаю настаивать:
– А если, например, ночная работа или партия оказалась проблемной и проблему надо срочно решить? Думать ли нам о том, в какой ресторан пойти под мышкой с шахматами, или легче попросить повара принести тарелку супа туда, где мы находимся?
– Ладно, ладно, – Павлов демонстративно поднял руки вверх, – убедили, включаем мы вашего повара в делегацию. Проверенный хоть человек, я надеюсь?
– Более чем, Сергей Павлович!
А человек мой повар был на самом деле не просто проверенный, а уникальный. Уверен, что ни одному шахматисту ни на одном матче не готовил кулинар, в трудовой книжке которого черным по белому было бы записано «мясник». Виктор Бобылев, с которым меня познакомил личный тренер по физической подготовке, готовил в свое время в лучших ресторанах Москвы – «София» и «Узбекистан». Потом стал шеф-поваром ресторана «Гавана» на Ленинском проспекте, и именно его кухня сделала это заведение знаменитым. Как водится, власть имущие везде и всегда любили и любят вкусно покушать. А в советские времена любили это делать не только вкусно, но и бесплатно. «Гавана» пользовалась особой популярностью. Виктор рассказывал, что посещали его и партийные чины, и работники правоохранительных органов. До тех пор, пока ели и пили в ресторане, он терпел положение вещей, но когда начали требовать все то же самое навынос, по-настоящему испугался и решил, что работа мясником куда приятнее тюремной камеры на неопределенный срок. Недолго думая, уволился и планировал тихо и спокойно отсидеться на новом поприще, разделывая туши.
После знакомства со мной Бобылев ездил с командой на сборы в Одессу и в Латвию, отправился он с нами и в Гагры, где первоклассно кормил нас, пока шла подготовка к матчу с Корчным. Ничто не предвещало никаких проблем, но за несколько дней до вылета в Москву я позвонил Батуринскому узнать, все ли готово к поездке на Филиппины. Виктор Анатольевич заверил меня, что все в полном порядке, все шестьсот килограммов служебного багажа ждут отправки. А надо заметить, что вес поклажи, с которой шахматисты путешествовали на серьезные матчи, практически всегда превышал полтонны. Одних только книг до появления интернета, компьютеров и планшетов мы возили с собой по четыреста килограммов. Брали и продукты питания. В Багио, например, должен был лететь космический черный хлеб, каспийская вобла, гречка и даже селедка. В общем, Батуринский несколько раз повторил, что волноваться не о чем, но в конце разговора признался, что все же есть одна небольшая проблема.
– Что за проблема? – интересуюсь, сразу почувствовав неладное.
– Ну я же говорил тебе, что повар не нужен. Вот и не надо было настаивать. А теперь вот Райпищеторг отозвал характеристику Бобылева, так что никуда лететь он не может.
– Как это не может, Виктор Давыдович? Да как же это так?! Это не просто проблема, это полная катастрофа! Вы мне говорите, что не летит практически главный человек в делегации.
– А как же он полетит без характеристики?
– А почему ее не дают?
– Да вроде там начальница отдела кадров подписала сначала, а потом отозвала, проверку какую-то прислала. Увидела, что директор магазина его за свой счет на четыре месяца с работы отпускает, когда положено максимум на два, ну и никакой характеристики.
Понимаю, что могу остаться без повара из-за завистливой тетки, которая не может смириться с тем, что сидит сиднем в своем кабинете, а простой мясник оформляется на четыре месяца на Филиппины, и резко спрашиваю Батуринского:
– Знаете, что я вам скажу?
– Что?
– Что без руководителя делегации я могу обойтись, а вот без повара никуда не поеду.
Пару минут этот самый руководитель делегации хранил молчание, но, видимо, понял, что слона из мухи я делать не стал бы, поэтому и спросил растерянно:
