Так, в восемьдесят первом году я играл с Корчным матч на первенство мира в Мерано. Организаторы турнира хотели привлечь к городу внимание общественности и вернуть курорту утраченную славу. Ведь в былые времена Мерано, расположенный в глубокой альпийской долине, был очень популярен у знати благодаря мягкому средиземноморскому климату и здоровому воздуху. Кроме того, Мерано из-за своего географического положения был и до сих пор остается яблочным центром всей Европы. Бывала в этой долине и Елизавета Баварская, известная миру под именем Сисси, и российские императоры. Надо отметить, что задуманное организаторам вполне удалось. Несколько лет назад мне довелось присутствовать на торжественном открытии нового железнодорожного пути Москва – Ницца, и дорога эта проходит с обязательной остановкой в Мерано. Приятно осознавать, что в некоторой степени мое участие в матче сорокалетней давности стало отправной точкой к этому событию.
А десять лет назад, в две тысячи одиннадцатом году, главным событием года в Мерано стало празднование тройного юбилея: тридцатилетие памятного матча, мое шестидесятилетие и семидесятилетие главного организатора того первенства, выдающегося архитектора, который отстроил современный Лейпциг, – Зигфрида Утенбергера.
В восемьдесят первом же на территории Италии все еще действовали так называемые «Красные бригады» – подпольная леворадикальная организация, которая наряду с агитацией и пропагандой использовала в своей деятельности и боевые ресурсы, и партизанские методы борьбы
[10]. В связи с этим к делегациям на турнире была приставлена охрана, и не просто полиция, а карабинеры, которые обычно охраняли государственные организации и банки и у которых, в отличие от полицейских, было право стрелять без предупреждения. Признаюсь честно, зная об этом, каждый раз, когда приезжаю в Италию и вижу карабинера, стараюсь на всякий случай держаться от него подальше. Но тогда выхода не было: приходилось не просто соседствовать с ним, а соседствовать очень близко. Жили мы над Мерано на вилле в горах. Витиеватый серпантин с крутыми поворотами – при желании места лучше просто не придумать для внезапного нападения. Поэтому в моей машине рядом с водителем всегда путешествовал вооруженный карабинер. Присутствие в автомобиле человека с взведенным курком, конечно, спокойствия мне не прибавляло, особенно если учесть, что нервы мои и без этого находились в напряжении из-за важнейшего матча. Но следует признать, что осторожность организаторов не была чрезмерной. Примерно через год в Мерано все же произошел теракт – «Красные бригады» совершили вооруженное ограбление банка. Ну а мне пребывание в этом городе подарило следующий неожиданный жизненный опыт: я понял, что для хорошего сна мне необходимы не только мягкая и небольшая подушка, но и определенная влажность воздуха. Мучился я отсутствием сна несколько суток, не понимая причины. Надо было слышать возмущение членов делегации, когда я предположил, что дело во влажности, и попросил слить воду из имеющегося в доме бассейна. Милое ведь дело после рабочего дня попариться в сауне, не выходя из дома, а после сауны окунуться в бассейн. Но я почему-то интуитивно понимал, что дело именно во влажности, и был непреклонен:
– Проиграю – так и доложу, что это из-за ваших купаний. Сливаем воду, я спать не могу.
И слили, и сон вернулся, а я обнаружил, что никогда не смогу иметь дом с бассейном внутри. А еще подумал о том, что победы в крупных турнирах очень часто достаются мне не только благодаря собственным умениям и стечению обстоятельств, но и вопреки каким-то другим обстоятельствам, нередко приходится обходить углы, преодолевать препоны. И не важно, какие именно: миланские подушки, ранний крик петухов в Багио, препятствия со стороны партийных чиновников или иных «доброжелателей» – каждая мелочь может помешать в достижении наивысшего результата. Но, возможно, все это доказывает одно: в шахматах, как и в любом спорте, чтобы стать чемпионом, надо иметь не только талант и усердие, но и чемпионский характер – видеть цель, идти к ней и всегда уметь настоять на своем.
Кто знает, получилось бы у меня взять верх над Корчным, если бы я уступил желанию товарищей из делегации купаться в бассейне? Но победа состоялась. А после победы мне поступило приглашение от мэра Турина приехать с официальным визитом в этот город, где произошла забавная история, которая, наверное, нигде, кроме Италии, случиться не могла бы (разве что в Чикаго тридцатых годов). Официальный визит – это отнюдь не дружеская встреча в приватной обстановке. Это кортеж сопровождения, вручение медали почетного гражданина города, несколько сотен журналистов, присутствие работников посольства и, конечно, серьезная и внимательная охрана. И вот официальный обед со всеми вытекающими: сидим, неспешно беседуем, пытаясь не обращать внимания на постоянные вспышки фотокамер, разговариваем о возможности проведения турнира в Турине в будущем восемьдесят втором году, который, кстати, действительно состоялся, но, к сожалению, не стал постоянным событием. В это время в зал, тяжело дыша, буквально врывается полицейский и, срывая с себя фуражку, чуть не плача, спрашивает:
– Сеньоры, простите, чья машина… – называет марку и номерной знак.
– Моя, – откликается советский консул.
Полицейский белеет и, запинаясь, блеет:
– Понимаете, там! Бог мой, не знаю, как так получилось. Простите, сеньор! Не знаю, что теперь будет… – Бедняга чуть на колени не падает. Все начинают подозревать нечто ужасное и почти хором кричат:
– Что случилось?!
– Вскрыли багажник и вытащили запаску, – объявляет полицейский с таким видом, будто случилась по меньшей мере ядерная катастрофа, и добавляет сокрушенно (ведь для итальянца признание своей никчемности – худшее из зол): – И мы не смогли догнать воришек.
Беспокойство в зале быстро сменилось весельем, а я почувствовал, что именно в этот момент нахожусь в самом настоящем сердце Италии, где возможны такие на самом деле совершенно невозможные истории.
Не знаю, как можно остановиться и перестать рассказывать о Европе. Столько ее дорог пройдено, столько людей встречено, столько городов и весей изучено. Если бы я начал подробно описывать все свои путешествия, наверняка получилось бы собрание сочинений не меньше, чем у Ленина. Испания, Франция, Италия – моя безусловная любовь, но совершенно очарователен Амстердам, прекрасен Антверпен, сказочен Стокгольм, безупречно красив Мюнхен и совершенно очаровательна Вена. Возможность путешествовать и узнавать новое, на мой взгляд, одна из самых чудесных радостей современной жизни. И, к счастью, жизнь позволила мне сполна этой радостью насладиться.
Огромное количество поездок случилось, конечно, в семьдесят пятом году. Как только я стал чемпионом мира, меня пожелали видеть практически в каждом уголке планеты, но первыми такими уголками стали, конечно, родные места. За всю жизнь потом я не видел столько конвейеров, станков и цехов, сколько за те две недели, проведенные на Урале: Челябинский тракторный завод, Челябинский трубопрокатный, металлургический комбинат, автомобильный завод. Новосибирск, Красноярск и даже Якутск, и только потом Милан, Вена и Амстердам.
