62. Многое объяснил [нам] управитель Филипп, а кроме того, передал, что изваяние змея
[1266] – это изображение Аркадия, но указание на его брата Гонория, царствовавшего в Риме. Из этого места и немало прорицаний случилось и до нас, и до сего дня. А расположенная над статуей змея гиена прибыла из Антиохии Первой в Константинополь при Константине [I] Великом, как объяснил вышеупомянутый Филипп
[1267].
63. На Ипподроме произошло множество убийств и злодеяний, особенно во времена до нас. Но и при нас
[1268] там был сожжен монах Анастасий
[1269], возражавший императору в вопросах истины.
64
[1270]. Когда Евдокии Афинянке выпало по жребию предстать на состязании, она благодаря красоте сподобилась удачи
[1271], и поэтому, услышав о необычной удаче родственницы, ее братья попытались приехать к ней с семью философами и попросили о милости переменить их несчастье на счастье. А император Феодосий [II] правил колесницей на Ипподроме, чтобы угодить философам. И кто бы из них не стал участвовать? Было же их числом 7: Кран, Кар, Пелопс, Апеллес, Нерва, Сильван, Кирб. Они были на Ипподроме с императором, чтобы посмотреть на Олимпийские игры. А император Феодосий, видя, что философы удивляются, говорит им: «О философы, раз вы удивляетесь, значит, вы перефилософствованы». Тогда один из них, по имени Апеллес, сразу же ответил: «Не диво для меня наездник на конях (?), ведь я точно знаю, что кони станут наездниками людей, когда прекратятся Олимпийские игры, и это диво померкнет». Нерва ответил: «Дурной это знак (στоιχεῖоν) для столицы, ибо я вижу, что волшебная статуя (στоιχεῖоν) совпадает с ее значением (στоιχεῖоν)». Сильван, увидев с юга наверху статую, подогнувшую колено, сказал подобно …, говорит: «Хорош скульптор, ибо будут после этого бесплодные годы». Кирб же, видя [статую] Демоса, сказал: «О народ (δῆμоς), из-за которого палачи (δήμιоι) будут в изобилии». Пелопс, увидев стартовые решетки для коней, спросил: «Чья это загадка?» Когда же Феодосий ответил: «Константина», тот сказал: «Или философ не настоящий, или император не подлинный». Ведь философ увидел некую женскую статую, исписанную с четырех сторон знаками зодиака, и сказал: «О четырехпредельный, от которого будут Константин и беспредельные». А Кар, которого философы побуждали высказаться, говорит: «Несчастливым мне все это кажется, потому что если эти статуи, когда их испытают, окажутся правдивы, то почему вообще Константинополь еще стоит?» Кран же, которого называли главой афинской философии, разговаривал с насмешливой улыбкой. А когда император стал спрашивать: «Что за причина этого?», <тот ответил>: «Достаточность», больше смеясь, чем насмехаясь. Тогда препозит Наркисс
[1272] дал философу пощечину со словами: «Солнцу отвечай как Солнцу ты, мрак». А когда тот подставил и другую щеку, снова ударил его Наркисс. Философ же сказал Наркиссу: «Не ради тебя скажу я, но потому что меня смущают надписи». Загадка же Крана такова: попросил он у императора разрешения осмотреть статуи на Ипподроме и по приказу императора тотчас выбрал [одну]. А там есть статуя мужчины, с шапкой на голове, но при этом совершенно голого и прикрытого только на причинных местах. Когда же философ спросил: «Кто это поставил?», некий чтец сказал, что «это поставил Валентиниан». Тогда философ спросил: «А когда [поставили] осла?» Когда же тот ответил: «Вместе с ним», он сказал: «Некогда осел будет как человек. Ох, беда, что человек следует за ослом!» Но пусть это не станет пророчеством!
[1273] Эту загадку, которую разрешил Кран, обнаружил в свитках Льва [I] Великого астроном Лигурий
[1274], консул того же императора Льва.
65
[1275]. При Анастасии [I] Асклепиодор
[1276], увидев большую статую на Ипподроме, державшую руку у лица, сказал: «О горе, ведь это все нужды людей, сбродившие в заботу одного человека!» И кто-то показал ему надписи на мраморе, а он, когда прочел их, сказал: «Хорошо бы не дожить до того, когда это произойдет, так же как и мне было бы лучше этого не читать».
[Статуи императоров]
66. Следует знать, что статуя, называемая Тавром
[1277], – это Феодосий [I] Великий. Там император некогда принимал правителей народов. Прежде была она серебряной, как учит нас Созомен
[1278]. А Климент
[1279] говорит, что похожие разнообразные мраморные статуи – Константина [IV], сына Константа [II].
67
[1280]. Так называемый Питтакий – это Лев [I] Великий, которого многие называют Макелларием. Там происходили императорские приемы. Но был там некогда и дворец, стоявший близ старой церкви святой Ирины, как рассказывает Иоанн Диакриномен.
68. Следует знать, что так называемый Августей получил последовательно три статуи. Во-первых, Константина [I], где были еще пять императорских [статуй] под колонной: Констанция [II], Константа [I], Константина [II] и Лициния, а позднее – и Юлиана. Так вот, при Феодосии [I] Великом ей на [той же] колонне наследовала другая статуя, тоже серебряная, а также статуи Аркадия и Гонория, у подножья, как рассказывает Феодор
[1281]. А в произведении Созомена говорится, что то, что сейчас там видно, – это Юстиниан [I]
[1282].
