Книга Неведомые дороги, страница 114. Автор книги Дин Кунц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неведомые дороги»

Cтраница 114

Я осуждал всех, кто смиренно преклонял колени перед воображаемым Создателем: методистов, католиков, лютеран, баптистов, мормонов, всех прочих. Они называли себя по-разному, но заблуждались одинаково.

Но больше всего не терпел здравомыслящих мужчин и женщин, таких же, как я, которые сошли с тропы логики и рухнули в пропасть суеверия. Они отдали все свои сокровища: независимую душу, уверенность в себе, интеллектуальную целостность, – в обмен на невнятные обещания загробной жизни в тогах и с арфами. Тех, кто решился на такое, я презирал куда больше, чем какого-нибудь давнего друга, который вдруг признался, что внезапно проникся всепоглощающей страстью к собакам и развелся с женой, чтобы жить с немецкой овчаркой.

Хол Шин, мой партнер, с которым я основал "Фаллон и Шин дизайн", тоже гордился своим атеизмом. В колледже мы были лучшими друзьями и на пару могли выиграть любые дебаты по вопросам религии. Каждый, кто пытался заикнуться о существовании Всевышнего, позволял себе не соглашаться с утверждением, что во вселенной правят стихийные силы, потом сожалел о встрече с нами, ибо мы наглядно показывали, что таким идиотам, как он, не место в мире взрослых. Случалось, что мы не могли дождаться, когда же разговор зайдет о религии, и сами умело наталкивали студентов, как мы полагали, верующих, на эту тему.

Потом, получив диплом архитектора, мы не захотели работать с кем-то еще и создали свою фирму. Мечтали о том, чтобы проектировать внушительные, но элегантные, функциональные, но красивые здания, которые будут радовать и удивлять, вызывать восхищение не только коллег, но и всего мира. Благодаря уму, таланту и решительности, нам еще совсем молодыми удалось добиться некоторых из поставленных целей. "Фаллон и Шин компани", вундерфирма, стала средоточием революционного дизайна, о котором с придыханием говорили как студенты архитектурных факультетов, так и матерые профессионалы.

В основе наших невероятных успехов лежал наш атеизм, поскольку мы решили создавать новую архитектуру, не имеющую ничего общего с религиозными откровениями. Большинство мирян понятия не имеет о том, что практически все окружающие их здания, даже созданные современными архитектурными школами, несут в себе конструктивные элементы, призванные усилить роль бога и религии в повседневной жизни. К примеру, сводчатые потолки поначалу использовались в церквях и кафедральных соборах, с тем чтобы взгляд устремлялся к небесам и, таким образом, навевал мысли о рае и тамошних благах. Монастырские своды, бочарные своды, крестовые своды, веерные своды, прямоугольные, шестиугольные и треугольные своды – не просто арочные конструкции; им отводилась роль агентов религии, рекламных щитов как самого бога, так и его власти. С самого начала Хол и я решили, что в зданиях, сконструированных "Фаллон и Шин компани", не будет сводчатых потолков, шпилей, арочных окон и дверей, никаких конструктивных элементов, порожденных религией. Мы стремились к тому, чтобы направлять взгляд входивших в наши здания к земле, дабы люди помнили, что они плоть от земной плоти, не дети какого-либо бога, а более интеллектуально развитые кузены обезьян.

И возвращение Хола к католицизму, религии его детства, стало для меня страшным ударом. В тридцать семь лет, в расцвете творческих сил, на вершине успеха, доказавшего превосходство не связанного догмами, здравомыслящего человека над воображаемыми божествами, он вернулся в исповедальню, вновь начал причащаться, смочил лоб и грудь так называемой святой водой и, таким образом, отверг интеллектуальный фундамент, на котором до этого момента базировалась вся его взрослая жизнь.

От ужаса случившегося у меня заледенели и сердце, и костный мозг.

За то, что религия забрала у меня Хола, я еще больше возненавидел ее. Удвоил усилия в том, чтобы изгнать из жизни моего сына даже малую толику религии и суеверий, прилагал все силы, чтобы курящие благовония, бьющие в колокола, поющие псалмы, обманывающие себя дураки не отняли его у меня. Когда еще совсем маленьким он показал себя прирожденным лидером, я самым тщательным образом подбирал для него книги, ограждал от всего, что указывало на религию как приемлемую составляющую образа жизни, решительно пресекал нездоровые фантазии. Когда я заметил, что он увлекся вампирами, призраками, всеми эти чудищами, готовыми поразить воображение ребенка, я в зародыше подавил этот интерес, высмеял его, показал Бенни, сколь приятно и радостно подняться над этим ребячеством. Нет, я не отказывал ему в удовольствии чего-то испугаться, потому что ничего религиозного в этом нет. Бенни имел право смаковать страхи, внушаемые книгами о роботах-убийцах, фильмами о чудовище Франкенштейна и других страшилах, созданных руками человека. А вот книги и фильмы, героями которых были монстры сатанинского или божественного происхождения, я ему не давал, потому что вера в Сатану – та же религия, только черная, а не белая.

Я оставил ему Санта-Клауса, пока ему не исполнилось семь лет, хотя и предчувствовал, что добром это не закончится. Легенда о Санта-Клаусе, естественно, включает элементы христианства. Святой Николай и все такое. Но Элен настояла, что Бенни нельзя лишать рождественской сказки. С неохотой я согласился, что вреда в ней практически нет, при условии, если это событие мы будем рассматривать исключительно как светский праздник, не имеющий ничего общего с рождением Иисуса. Для нас рождественские каникулы являлись периодом, который мы посвящали исключительно семье, не вспоминая о боге.

Во дворе нашего дома в округе Бакс, штат Пенсильвания, росли две большие старые вишни, под сенью которых в более теплую погоду я частенько сиживал с Бенни, играя в шашки или карты. Под этими вишнями одним необычно теплым октябрьским днем, на седьмом году жизни, когда мы играли в "Дядю Уиггли", Бенни и спросил меня, много ли подарков привезет в этом году Санта. Я ответил, что о Санте думать еще рановато, а он заявил, что все дети уже думают о Санте и даже начали составлять списки того, что хотели бы получить. Потом он спросил:

– Папа, а как Санта узнает, хорошие мы или плохие? Он же не может наблюдать за всеми детьми одновременно, не так ли? Наши ангелы-хранители рассказывают ему о нас или как?

– Ангелы-хранители? – его слова неприятно удивили меня. – Откуда ты знаешь про ангелов-хранителей?

– Ну, они же должны приглядывать за нами, помогать, если мы попадаем в беду, правильно? Вот я и подумал, может, они также говорят с Санта-Клаусом.

Через несколько месяцев после рождения Бенни я присоединился к группе родителей, живущих в нашем районе, которые решили учредить частную школу, основанную на принципах светского гуманизма, где пресекалась бы любая религиозная мысль. Нам хотелось, чтобы наши дети, подрастая, изучали историю, литературу, социологию и этику, которые им преподавали бы с антиклерикальных позиций. Бенни посещал подготовительный класс, а на момент нашего разговора учился во втором классе начальной школы, и родители всех его одноклассников придерживались того же рационалистического взгляда на жизнь, что и я. Вот меня и удивило, что даже такая среда не уберегла Бенни от религиозной пропаганды.

– Кто рассказал тебе об ангелах-хранителях?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация