– С этим проблем не будет, – отвечает Пи-Джи. – Спрячу там, где его никто не найдет.
– Ты не можешь так поступить с ее семьей. Они до конца жизни будут тревожиться, гадать, что с ней случилось. Они не найдут себе покоя, думая, что она... где-то страдает.
– Ты прав. Конечно. Что я такое несу. Очевидно, мне следует оставить тело там, где его найдут без труда.
Серый туман, он все расползается, расползается, действует, как анестезирующее средство. С каждой минутой Джой все меньше чувствует, все меньше задумывается о будущем. Такая отстраненность где-то пугает, но с другой стороны, это счастье, он ей рад. А свой голос узнает с трудом.
– Но тогда копы смогут найти на пленке отпечатки твоих пальцев. Или найдут что-то еще, скажем, твой волос. У них есть тысячи способов связать тебя с ней.
– Насчет отпечатков пальцев не беспокойся. Их не найдут. Я был осторожен. И других улик, которые могут вывести их на меня, у них нет, за исключением того...
Джой смиренно ждет, когда же его брат, единственный и горячо любимый, закончит фразу, потому что знает: сейчас он услышит самое ужасное, самое для него неприемлемое, если не считать обнаруженного в багажнике тела.
– ...что я с ней знаком, – говорит Пи-Джи.
– Ты ее знаешь?
– Я с ней встречался.
– Когда? – тупо спрашивает Джой, но ему уже без разницы. Проникающая все глубже серость притупляет не только совесть, но и любопытство.
– В выпускном классе средней школы.
– Как ее зовут?
– Она из Коул-Вэлью. Ты ее не знаешь.
Дождь льет и льет, и Джой уже не сомневается, что он и ночь никогда не закончатся.
– Дважды приглашал на свидание. Дальше не заладилось. Но ты понимаешь, Джой, что для копов все выглядело бы иначе. Я отвожу тело к шерифу, они выясняют, что я ее знаю... и используют эту информацию против меня. И тогда будет гораздо труднее доказать, что я невиновен, все будет гораздо хуже для отца, матери, всех нас. Я между молотом и наковальней, Джой.
– Да.
– Ты это понимаешь, не так ли?
– Да.
– Вникаешь в ситуацию.
– Да.
– Я люблю тебя, маленький брат.
– Знаю.
– И не сомневался, что в час беды смогу положиться на тебя.
– Естественно.
Отупляющая серость.
Успокаивающая серость.
– Ты и я, малыш, в мире нет никого и ничего сильнее нас, если мы будем держаться вместе. Мы – братья, и эти узы крепче стали. Ты знаешь? Крепче любых других. Ничего важнее на свете для меня нет... мы с тобой – одно целое, братья.
Какое-то время они сидят в молчании.
За запотевшими стеклами темнота становится еще темнее, будто окружающие город горы надвигаются, нависают над ним, закрывая узкую полоску неба с прячущимися за облаками звездами, и он, Пи-Джи, отец и мать находятся теперь в каменном склепе, выход из которого замурован.
– Тебе пора собираться, – нарушает паузу Пи-Джи. – До колледжа путь неблизкий.
– Да.
– А мне ехать еще дальше.
Джой кивает.
– Ты должен навестить меня в Нью-Йорке.
Джой кивает.
– Мы развлечемся.
– Да.
– Слушай, возьми, пожалуйста, – Пи-Джи берет Джоя за руку, что-то сует в ладонь.
– Что это?
– Деньги. На мелкие расходы.
– Мне они не нужны, – Джой пытается вырвать руку.
Пи-Джи держит крепко, засовывает свернутые купюры между ладонью и упирающимися пальцами.
– Нет, я хочу, чтобы ты их взял. Я знаю, каково учиться в колледже. Лишние деньги никогда не помешают.
Джой, наконец, вырывает руку. Пи-Джи так и не удается всучить ему деньги.
Но Пи-Джи не сдается. Пытается всунуть деньги в карман пиджака Джоя.
– Не упирайся, малыш, это же тридцать баксов, не состояние, пустяк. Сделай мне одолжение, позволь сыграть роль большого брата, мне будет приятно.
Сопротивление дается с таким трудом и совершенно бессмысленно, тридцать долларов – не деньги, вот Джой и дозволяет брату засунуть купюры ему в карман. Он вымотан донельзя. На возражения сил у него нет.
Пи-Джи с любовью похлопывает его по плечу.
– Пойдем-ка в дом, соберем твои вещи и отправим тебя в колледж.
Они возвращаются в дом.
На лицах родителей читается удивление.
– Неужели я вырастил сыновей, которые так глупы, что раздетыми выходят из дома под дождь? – спрашивает отец.
Пи-Джи обнимает Джоя за плечо.
– Нам надо было поговорить, папа. Старшему брату с младшим. О смысле жизни и о прочем.
Мать улыбается.
– У вас, значит, есть секреты?
Любовь Джоя к ней так сильна, что едва не бросает его на колени.
В отчаянии, он еще глубже погружается в серость, затянувшую рассудок, притупляющую все чувства.
Он быстро собирает вещи и уезжает за несколько минут до Пи-Джи. На прощание все обнимают его, но брат – крепче остальных, как медведь, едва не ломая ему кости.
В паре миль от Ашервиля Джой замечает, что его быстро настигает другой автомобиль. Когда подъезжает к знаку «стоп» на развилке, этот автомобиль без остановки проскакивает мимо, на высокой скорости сворачивает на Коул-Вэлью-роуд, обдав «Мустанг» волной грязной воды. Когда грязная вода стекает с ветрового стекла, Джой видит, что автомобиль останавливается в сотне ярдов от развилки.
Он знает, что водитель – Пи-Джи.
Ждет.
Еще не поздно.
Еще есть время.
Его так и подмывает повернуть налево.
Собственно, он и собирался ехать через Коул-Вэлью.
Красные тормозные огни – маяки в пелене дождя.
Джой трогается с места, едет прямо, мимо поворота на Коул-Вэлью-роуд, решив добираться до автострады по шоссе.
