Да, он считал, что ее произведения «недостойны критики», и по иронии сам критиковал ее в своей книге. «Она мне даже не НРАВИТСЯ, — написал Джефферсон перед тем, как залиться слезами. — Я о ней ВООБЩЕ не думаю. Это не я на ней помешался, а ВЫ. Боже мой, — продолжал он, пока сопля из носа текла ему в рот. — ЭТО Я единственный гений, вот почему когда-нибудь меня нарисуют на двухдолларовой банкноте, самой лучшей банкноте!!!! МАМА, Я ХОЧУ БУТЕРБРОД С ЖАРЕНЫМ СЫРОМ, ДАЙ МНЕ БУТЕРБРОД, МАМА, Я ГЕНИЙ!!»
В чем причина страха Джефферсона? Филлис Уитли была чернокожей рабыней, которая случайно оказалась гением. Само ее существование угрожало его мировоззрению и убеждению в ущербности ее расы, на котором строилось рабовладельческое общество. Так откуда взялась эта предположительно опасная молодая женщина?
Филлис Уитли захватили в рабство в Западной Африке, когда ей было где-то от семи до десяти лет, и в июле 1761 года она прибыла в Бостон на корабле. (Привет самодовольным типам с Восточного побережья: быстренько напомню, что рабство было распространено не только на американском юге.)
Филлис купил богатый торговец Джон Уитли для своей жены Сюзанны, В семье Уитли Филлис получила классическое образование. Она изучала английский, латынь и древнегреческий и уже через несколько месяцев стала читать и сочинять стихи, наизусть знала Библию и начала писать письма религиозным лидерам.
Ее первое стихотворение было опубликовано в 1767 году, когда она была еще подростком. Ее хозяева помогли ей опубликовать работу, познакомив ее с интеллектуальным обществом Бостона, но печеньку за это они от нас не получат, потому что неважно, учишь ты раба латыни или нет, ты по-прежнему остаешься рабовладельцем.
Вскоре сочинения Филлис и ее мастерство ведения беседы превратили ее в местную знаменитость, Она обрела влияние в Бостоне в невероятные для этого времена — все же это были годы перед Войной за независимость, и, помимо нытья Джефферсона, ей доводилось иметь дело со всякими отцами-основателями, которых школьники, по мнению их учителей, почему-то обязаны почитать как богов.
Несмотря на признание поэтессы в белом интеллектуальном обществе Бостона, Уитли не могли найти Филлис издателя для первого сборника стихов из-за — сюрприз — расизма. Вместо этого Филлис отправили к издателю в Лондон. Там она познакомилась, в числе прочих, с Бенджамином Франклином.
Филлис прибыла в Лондон всего за год до знаменитого судебного дела Сомерсета, по которому отменят рабство хотя бы в Англии и Уэльсе, если не во всей империи, потому что, ну, богатство и само существование империи зависели от рабства. Так вот, Филлис приехала в Лондон и из местной знаменитости превратилась в знаменитость международного масштаба, хотя и осталась при этом рабыней, Филлис писала, что в Лондоне ее приняли с такой любезностью, что это «наполнило ее изумлением».
Помнишь, как мы не дали Уиллисам печеньку? Отлично, Их сын Натаниэль запретил Филлис снова встречаться с Бенджамином Франклином, потому что она была рабыней и принадлежала их семье, а Бен мог внушить ей мысли об освобождении.
Наконец, в 1773 году — в том же году, когда вышла ее книга, — Филлис освободили: «Мой хозяин удовлетворил желание моих друзей в Англии и подарил мне свободу», — писала она. Члены английского общества должным образом осудили ее американских хозяев за то, что те освободили рабыню.
Филлис указывала на лицемерие американских революционеров, которые говорят о свободе, но в то же время преуспевают за счет рабовладения, Однажды она написала об этом лицемерии священнику и указала на «странную абсурдность поведения, при котором их слова диаметрально противоположны действиям. Насколько разнятся между собой призыв к освобождению и обратное ему применение репрессивной власти к другим, — по моему скромному мнению, не нужно быть проницательным философом, чтобы об этом судить». В XVIII веке таким витиеватым слогом она хотела сказать: «Вы все кучка жалких лицемеров».
Жизнь и достижения Филлис сильно повлияли на общество, в котором она вращалась. За свою короткую жизнь (она дожила всего до 31 года) она стала первым опубликованным чернокожим автором в Америке, познакомилась с Джорджем Вашингтоном, которому посвятила хвалебную оду, а сама даже заслужила похвалу Вольтера, который сравнил ее творчество с работами Екатерины Великой, российской императрицы.
В стихотворении «Гимн утру» Филлис писала:
Занимается заря, и умирает тысяча звезд,
Ее корабль плывет по своду небес:
Просыпается утро и простирает свои лучи,
На каждом листке играет нежный зефир;
Перо начинает свой мягкий дневной бег,
И зорок взгляд, и колышется цветной пух.
Тенистые рощи, ваш зеленый сумрак
Защитит поэта от дневного зноя.
Эти строки гораздо красивее, чем мысли большинства людей по утрам, которые обычно находятся где-то между «Заткнись!», «Еще пять минуточек!» и «Но я не хочу идти в школу».
В первые годы существования Американской республики Филлис Уитли писала трактаты на тему свободы и религии, которые оказали огромное влияние на общество, и общалась с величайшими мыслителями того времени, так что ее вполне можно было бы рассматривать как одного из основателей Американского государства, если бы история не подсунула ей Томаса Джефферсона.
Но отцам-основателям не могло быть дела до Филлис Уитли. Она не могла быть гением, несмотря на выдающиеся способности к литературному творчеству и учебе. Она не могла добиться всего этого, не перечеркнув идеологии, на которой зиждились Соединенные Штаты, — морального оправдания рабства — идеей о неполноценности чернокожих народов, а концепция американской свободы и справедливости не подразумевала, что свобода и справедливость будут распространяться и на многочисленное порабощенное население.
Самим своим существованием Филлис угрожала всему американскому проекту.
Нам всем стоит больше знать о Филлис Уитли. Это ее портрет должен быть на 50-долларовой банкноте. По всей земле в каждый день зарплаты люди, почувствовав себя богачами, будут говорить друг другу: «У меня полный кошелек Уитли». Помимо того, что это отлично звучит, подумай, как бы это выбесило Томаса Джефферсона.
40. Нелли Блай (1864–1922 гг.)
Нелли Блай — идеальное имя для бессистемной, бескомпромиссной, бесстыдной журналистки, которая кладет сигарету за ухо и говорит: «Клянусь, мистер, я добуду сенсацию!» На самом деле это название популярной песни XIX века, которое послужило псевдонимом Элизабет Джейн Кокран, родившейся в Пенсильвании в 1864 году. Здесь мы будем называть ее Нелли, потому что так круче. Когда отец Нелли умер, в своем завещании он не оставил своей второй жене и ее семье никакого наследства, завещав все первой семье, так что Нелли с матерью остались в нищете. Нелли знала, что должна найти способ обеспечить себя и мать. Она пошла учиться на педагога, как в XIX веке поступали почти все амбициозные женщины в этой книге, — преподавание тогда было единственной профессией, открытой для женщин, — но у нее хватило денег всего на один семестр. Нелли отчаянно нуждалась в работе и наконец нашла свое призвание, когда прочла колонку в газете «Питсбург диспэтч» под заголовком «В чем хороши девушки». В этой колонке популярный журналист называл работающих женщин «чудовищами», вероятно потому, что ему было грустно и одиноко и приходилось есть отстойные бараньи отбивные. Нелли поступила так, как и следует всем, кому приходится иметь дело с сексистами и скотами, — написала в газету о том, что журналист этот сексист и скотина и что женщины вынуждены работать, чтобы выжить. В газете оценили драматизм и предложили ей работу.
