Когда у Баллады и Ибн Зейдуна все было хорошо, по ночам они гуляли по садам, Баллада писала об этих отношениях:
«Подожди темноты и приходи ко мне, Потому что, верю, ночь лучше всех хранит тайны. Моя любовь к тебе такова, что, если бы ее испытал свет небес, то солнце не светило бы, Луна не взошла, а звезды не отправились бы в свой ночной путь».
Зачем еще нужны тайны, как не затем, чтобы еще больше манить и возбуждать? Ну, Ибн Зейдун был политическим врагом ее семьи, и они с ее отцом друг друга просто ненавидели. Думаю, они очень крепко пожимали друг другу руки при встрече.
В любом случае стихи, прославившие Зейдуна, — не что иное, как мужское нытье с соплями о том, как он тоскует по Балладе после того, как она бросила его за измену. Неизвестно, в чем состояла измена: в том, что он критиковал ее работу, или в том, что он переспал с кем-то еще, хотя оба эти варианта поэтессе одинаково не понравятся.
После этих событий стихи стали хуже. Ибн Зейдун умолял ее: «Сними маску гнева, чтобы я смог первым поклониться тебе».
Баллада отвечала: «Ты слабак, мужеложец, развратник, скотина и вор. Если бы фаллос превратился в пальму, то ты был бы дятлом». Мило.
В итоге Баллада избрала классическую тактику мести, замутив со злейшим врагом Ибн Зейдуна по имени Ибн Абдус, с которым она оставалась до самой старости. И, черт побери, старость у нее была ого-го! Баллада умерла, чуть-чуть не дожив до 100 лет. В гребаном XI веке! Черт побери. В общем, Ибн Плакса-педрила Зейдун написал в адрес Баллады и Ибн Абдуса оскорбительные стихи, а они за это отправили его в ссылку. Тогда он стал Печальным человеком и написал знаменитую любовную поэму о том, как по ней скучает.
ГОВОРЯТ, что их поэтический поединок лег в основу будущих жанров европейской романтической поэзии, как только европейцы перестали лупить друг друга по голове палками и взялись за написание стихов. ГОВОРЯТ, что творчество Баллады и Ибн Зейдуна, а также работы литературного салона Баллады легли в основу таких произведений, как «Кентерберийские рассказы», «Божественная комедия», «Тристан и Изольда» и сказки о короле Артуре, — и особенно тот факт, что Баллада обладала более высоким социальным статусом, чем Ибн Нытик-шмытик Зейдун, отразился на основной теме более поздних сказок о рыцарях.
Несмотря на то что в Кордове хорошо относились к литературным салонам с чувственной игрой слов, были и хейтеры, которым не давали покоя образ жизни и поведение Баллады, а также ее привычка разгуливать по городу, ни о чем не волнуясь. К счастью, эти хейтеры отправились на свалку истории, в отличие от Баллады и ее друзей-поэтов.
Спустя сто лет после ее смерти андалузский писатель Абу-Аль-Хасан Ибн Бассам описывал влияние, которое оказала Баллада на культурную жизнь Кордовы. Он назвал ее «маяком в темной ночи» и заметил, что «величайшие поэты и прозаики стремились насладиться ее обществом, что было не так уж трудно».
Послушайте, читатели. Наверняка кто-то из вас очень умный. Наверняка кто-то из вас в ближайшие пятьдесят лет изобретет путешествия во времени. Может, ты? Да. Вот ты. Ты сидишь в поезде с пачкой чипсов. Я тебя вижу. Когда изобретешь путешествия во времени, дорогой мой умный читатель, пожалуйста, напиши мне в личку и дай знать. Мы можем вместе отправиться в литературный салон Баллады, послушать страдальческую поэзию и насладиться запретными прогулками в садах со своими новыми андалузскими любовниками. Хороший план? Отлично. А теперь займись своим изобретением, пожалуйста.
А пока еще один факт о Балладе напоследок. На каждом рукаве своего халата Баллада вышила по стиху. Переводы различаются, но основная мысль там такая:
На одном рукаве: «Я, по воле Бога, пригодна к жизни на вершине! И я с гордостью иду своей дорогой».
А на другом: «Пусть мой любовник коснется моей щеки, а я с радостью дарю поцелуй тому, кто жаждет его».
Она с радостью дарила поцелуи, друзья! И ты тоже дари свои поцелуи с радостью и гордо иди своей дорогой. А если на пути тебе встретится наглый обманщик, просто переспи с его политическим врагом, изгони его из своей жизни, насмехайся над ним с помощью чувственной игры слов и проживи свою лучшую жизнь, как Баллада.
78. Нелл Гвин (1650–1687 гг.)
Нелл Гвин была одной из величайших проституток в истории Англии, и нам всем следует принести ей за это дань уважения. Она родилась в 1650 году у матери-проститутки, которая управляла домом проституток, а потом пошла работать в этот великий рассадник проституции — театр. Англия как раз только пережила двадцать лет господства пуритан, выступающих против женщин легкого поведения, которые победили в Гражданской войне между теми, кто поддерживал парламентских
[26], и монархистами, в которой погибло много людей, так что приготовься смеяться. Нелл Гвин была как раз той, в ком так нуждалась Англия, и она-то нас и рассмешит. Она поднялась по карьерной лестнице с самого низа театра — от девки, которая продает апельсины и ежедневно бранится с мужиками в партере, до настоящей звезды. На этой вершине ее заметил король Карл II, первый король, который посещал общественный театр. В свои 17 лет она стала любимой любовницей короля, и ее полюбили во всей стране.
В 1660-е годы Сэмюэл Пипс, мемуарист, отъявленная грязная шлюха и любитель драм, назвал Нелл «самой наглой бабой», что забавно, потому что тоже совпадает с моим студенческим прозвищем. Критик Карла II епископ Вернет назвал ее «самым несдержанным и диким созданием, когда-либо жившим при дворе», что снова совпадает уже с другим моим прозвищем. К женщинам из театра джентльмены периода Реформации в основном относились как к кускам мяса, и актрисам платили меньше, чем актерам (классика), В некоторых театрах специально нанимали профессиональных шлюх на работу, чтобы те отвлекали внимание похотливых покровителей от актрис, и актрисы не залетали и не уходили из театра.
Еще до работы в театре Нелл говорила, что «выросла в борделе, чтобы наполнять сильные воды джентльменов». Не уверена в значении этих слов, но звучит довольно по-шлюшески. Карьерный рост Нелл объясняется не только тем, что она была красоткой на 10 из 10, но и тем, что она при всем этом была остроумной комедийной актрисой. Во всех трех борделях: в самом борделе, в театре и при дворе, Нелл выделялась на фоне других тем, что была невероятно веселой и смышленой, во что трудно поверить, ведь все же знают, что женщины не бывают веселыми. Когда она работала девкой с апельсинами, то ее обязанностью было стоять в партере и орать: «Апельсины! Купите апельсины!» — потому что в те времена люди, вероятно, еще не знали о вкусных чипсах. Кроме того, апельсиновые девки зарабатывали чаевые на том, что передавали записки в зале между мужчинами и женщинами, которые обожали ходить в театр, чтобы кого-нибудь склеить.
