На какое-то время Констанция переехала в Париж изучать искусство и стала носить кольцо, которым показывала, что не просто любит искусство, но и считает себя его женой, что невероятно типично для студентов-художников. Несмотря на этот неформальный брак, в Париже она познакомилась с милым польским графом Казимиром Дунином Маркевичем — высоким задумчивым брюнетом с голубыми глазами, и за него тоже вышла замуж, став графиней Маркевич.
Судя по всему, на этом рассказ о ее жизни мог бы и закончиться. Она была горячей, умной, веселой и богатой. Но Констанцию запомнят не только как непоседливую студентку факультета искусств и дикую птицу из стихотворения Йейтса.
С 1890-х годов Констанция начала интересоваться двумя вещами: борьбой за избирательное право для женщин и ирландским национализмом. Она стала посещать собрания партии Шинн Фейн, как только ее создали в 1908 году. Целью Шинн Фейн было добиться независимости Ирландии от Великобритании. Констанция вместе с другими женщинами-националистками основала женскую газету под названием Bean na h-Eireann — «Женщина Ирландии», которая «пропагандировала воинственность, сепаратизм и феминизм». Прямо как современные женские журналы.
Цели суфражисток и националистов часто шли вразрез друг другу. Суфражистки критиковали националистские организации за то, что те не воспринимают всерьез своих участниц-женщин, а националисты говорили много нелестных слов в адрес суфражисток, желавших пробиться в британский парламент, который, как они считали, вообще не должен участвовать в управлении независимой Ирландией. Констанция поддерживала оба движения, но приоритет отдавала борьбе за независимость Ирландии. Поэтому она была не в восторге от тех суфражисток, которые, черт бы их побрал, любили империю.
В 1909 году на лекции для Студенческого национального литературного общества Констанция воодушевила студентов следующими словами: «Вооружайтесь и вставайте на защиту своей страны. Вооружите свои души благородными свободными идеями. Вооружите свой разум историей и воспоминаниями людей о своей стране и ее мучениках, ее языком и знанием ее культуры и промышленности. И если настанет день, когда вам придется взять оружие в руки, не уклоняйтесь от этого». Чего уж говорить, подобные речи привлекли к Констанции внимание британских властей.
В те годы она также основала отряд бойскаутов для борьбы за независимость, водила их в поход и учила стрелять. Она отказалась от титула графини, стала называть себя гораздо менее формально — мадам Маркевич, и начала забывать об обязательствах перед высшим обществом и его развлечениях. Друзья Констанции из круга элиты не возражали против ее ухода, потому что она увлеклась неподобающей леди политикой, работала бок о бок с бедняками, обеспечивала едой бастующие семьи в 1913 году — словом, марала руки занятиями, которые, по их мнению, не пристали элегантной леди.
На Пасху 1916 года Констанция, ее товарищи-националисты и армия добровольцев подготовили революцию. Эта женщина первой публично провозгласила новую Ирландскую Республику и зачитала ее прокламацию толпе зевак, собравшихся на ступеньках Либерти-холла в Дублине в канун революции, В документе заявлялось, что новая республика предоставит всем равные избирательные права, Однако подписали его только мужчины, потому что женщины, к сожалению, не могли писать свои имена до изобретения ручки «Бик для нее» компанией «Бик» в 2012 году
[32].
В полдень следующего дня Констанция и ее друзья в лице Гражданской армии заняли Сант-Стивенс-Грин и спросили тех, кто пришел в парк прогуляться в тот солнечный денек, не могли бы, они, пожалуйста, освободить парк, потому что он понадобится для восстания. Ветвь движения националистов, которой принадлежала Констанция, решила, что, если устроить революцию во время Первой мировой войны, то британцы не смогут подтянуть свои военные силы на подавление восстания, Боже, как они ошиблись! Британские войска прибыли и подавили восстание благодаря значительному численному превосходству над повстанцами.
Констанция сама участвовала в боях и в какой-то момент вела перестрелку с британскими офицерами, которые вкусно обедали в отеле с видом на этот парк, как вдруг у них под носом случилась революция. Они пытались ее подстрелить, но она высовывалась из-за дерева и стреляла в ответ, что довольно неприятно, когда ты всего лишь пытаешься вкусно пообедать, В более поздние годы Констанцию также обвиняли в том, что она застрелила констебля, — хотя неясно, находилась ли она вообще в том месте, где он получил пулю.
Констанция была заместителем командира батальона. Спустя неделю противостояния и полномасштабной бойни батальон отступил в Хирургический колледж, а позже стало известно, что лидеры восстания сдались. Потерпев поражение, Констанция вышла из здания колледжа, поцеловала свою винтовку и вручила ее британскому капитану в знак капитуляции. Капитан предложил подбросить ее в тюрьму, так как она все-таки дама, но она отказалась и пошла пешком вместе с другими революционерами — и мужчинами, и женщинами — на собственный суд.
Констанция была единственной женщиной, которая предстала перед судом по делу о восстании и выступила в тайном военном трибунале перед судьей, которого она назвала «маленьким хлипким офицером с торчащими зубами». Она рассказывала об этих событиях в письме своей сестре: «В суде я заявила, что сражалась за независимость Ирландии на Пасху и что я готова умереть за это дело». Ее признали виновной и приговорили к смертной казни через расстрел, но смягчили приговор до пожизненного тюремного заключения, потому что она женщина. Констанция была возмущена этой поблажкой, потому что ее друзей-революционеров казнили одного за другим, и заявила: «Жаль, что вам не хватает чести меня расстрелять».
За последующие десять лет после Пасхального восстания британцы сажали Констанцию в тюрьму и освобождали три раза, а ирландский революционный пыл то разгорался, то вновь угасал. В 1918 году она стала первой женщиной, которую избрали в Палату общин, но, так как она являлась членом Шинн Фейн, то так и не заняла своего места. В один момент современники поносили Констанцию, а в другой — возносили как национальную героиню. В 1921 году она испытала глубокое разочарование, когда Ирландскую Республику, за которую она боролась с 1916 года, заменило Ирландское свободное государство, которое привязало Ирландию к Британскому Содружеству вместе с Канадой и Австралией. Констанция желала, чтобы вся Британская империя сгорела дотла, и этим новым соглашением была совершенно не довольна.
В 1927 году, когда Констанция заболела и ждала конца, она ясно увидела, как ее поддерживает ирландский народ: люди пришли к ее больнице и стали молиться и петь песни под окнами. «Как прекрасно ощутить такую любовь и доброту перед тем, как меня не станет», — сказала она. Когда она умерла, тысячи человек вышли на улицы и присоединились к похоронной процессии.
99. Луиза Морено (1907–1992 гг.)
Все хорошее, что есть у тебя в этой жизни, ты получил благодаря кому-то другому. Тебе может казаться, что ты вытаскиваешь себя из болота за собственные шнурки и никто тебе не помогает, но ведь кто-то изобрел эти шнурки, кто-то изготовил их на фабрике, а кто-то так руководил этой фабрикой, чтобы работникам справедливо платили и никто не убил их на работе. Да, знаю, что логика эта не железная, но и сама мысль о том, чтобы вытаскивать себя из болота за собственные шнурки, никогда не имела ни физического, ни метафорического смысла, а я лишь хочу сказать, что все мы обязаны своим благополучием работе таких людей, как Луиза Морено. «Один человек ничего не может, — говорила она. — Чего-то достичь можно только сообща».
