Однако при этом возникают два важных вопроса. Во-первых, если на планете доступны сложные коммуникативные модальности вроде нашей звуковой (птичье пение служит хорошим примером ее сложности), то обязательно ли на основе такой модальности у одного из видов рано или поздно появится язык? Если имеется потенциал, то воспользуется ли им в конечном итоге эволюция?
Во-вторых, только ли последовательности дискретных элементов, аналогичных фонемам или звукам птичьих песен, позволяют объединить достаточное количество информации, чтобы получить способ общения, который мы бы назвали языком? Или возможен какой-то особый инопланетный способ передачи большого количества информации без использования фонем?
От ответов на эти вопросы в основном зависит то, какими окажутся инопланетные цивилизации, так как наличие у этих цивилизаций языка в той или иной его форме представляется абсолютно неизбежным. На первый вопрос — неизбежно ли развитие языка, если условия планеты подходят для появления сложных модальностей, — ответ, по моему убеждению, будет положительным. Сложность заключается в том, чтобы понять, когда именно это произойдет: ответ «рано или поздно» может иметь разное математическое выражение
[89]. Однако что касается второго вопроса — являются ли последовательности дискретных элементов единственным возможным путем для развития языка, есть веские основания полагать, что ответ будет отрицательным.
Известно, что некоторые земные виды, отличающиеся высоким интеллектом, не используют для общения последовательности дискретных звуков, подобных фонемам. Звуковые последовательности — лишь один из способов составлять сложные сообщения, подходящий для некоторых видов, например птиц, но далеко не для всех. В частности, дельфины считаются обладателями очень сложной системы акустической коммуникации. Безусловно, как уже говорилось в этом разделе, они единственные известные животные (не считая человека), которые называют друг друга по именам — у них есть позывные в виде свиста. Но кардинальное различие в том, что эти свисты не представляют собой последовательностей отдельных звуков, как наши имена, скажем, «Ч-а-р-ль-з Д-а-р-в-и-н». Дельфины высвистывают позывные, плавно повышая и понижая тон, — это напоминает звук полицейской сирены. Тем не менее все позывные не похожи друг на друга, а это означает, что они тоже могут стать основой более развитой коммуникации.
Чуть выше я писал, что скворцам пришлось бы туго, если бы они пытались различать сородичей по какому-либо непрерывно меняющемуся признаку, способному принимать любое значение, например по продолжительности пения или высоте тона. Но дельфины занимаются этим всю жизнь, как и волки, вой которых служит еще одним наглядным примером сложного сигнала, не основанного на последовательности дискретных элементов. Причины, по которым столь умные и социальные животные, как волки и дельфины, не пошли по очевидному пути коммуникации с помощью звуковых последовательностей, еще недостаточно изучены, и это одна из главных областей моих научных интересов. Наблюдая за поведением животных в дикой природе и одновременно анализируя издаваемые ими звуки, можно поставить вопрос: действительно ли у двух разных звуков воя два разных значения? Возможно, один значит «иди сюда», а второй «уходи»? Или это слишком антропоцентрический подход к информации и мы видим в сообщении то, что ожидаем от него, а не то, что соответствует потребностям животного?
Однако с высокой долей вероятности можно предположить, что ответ на вопрос, почему волки и дельфины используют такой примитивный способ коммуникации, кроется в физических свойствах среды, в которой общаются животные. Вой волков и свист дельфинов используется для общения на дальних расстояниях, когда звук ослабевает и искажается. Если бы сообщение основывалось на точной последовательности элементов, то, вероятнее всего, некоторые из них потерялись бы в процессе передачи, и все сообщение исказилось бы. Непрерывно меняющийся свист или вой может решить проблему искажений. На планете, где каналы коммуникации (акустической, визуальной и пр.) полны помех — например, там ревут ветры или их атмосфера насыщена пылью, — надежная передача информации может осуществляться лишь с помощью более простых и медленных способов, таких как вой и свист.
Но могут ли непрерывно изменяющиеся сигналы — а не последовательности дискретных звуков — в конце концов стать основой для развития языка? Большинство земных лингвистов полагают, что нет
[90], но, как мне представляется, мы еще недостаточно знаем о коммуникации дельфинов или волков, чтобы делать столь смелые заявления. Стоит, однако, вспомнить, что различие между дискретными словами и непрерывным свистом не столь очевидно, как кажется. Мои дети упорствовали во мнении, что поговорка ‘It’s a dog-eat-dog world’ («Это мир, где человек человеку волк»)
[91] звучит как ‘It’s a doggy-dog world’ («Это мир собак-собачек») и что фильм Уэса Андерсона Isle of Dogs («Собачий остров», 2018) на самом деле называется I Love Dogs («Я люблю собак»). Пробелы между словами, которые мы видим на письме, не всегда присутствуют в устной речи. Отчасти мы и вправду говорим непрерывными звуками, а не отдельными элементами, из которых, например, состоят птичьи песни.
Тот или иной коммуникативный канал у животных возникает главным образом в силу физических факторов, ограничивающих их коммуникации: все зависит от того, приходится ли им перекликаться через широкие долины, или узкие расщелины в морском дне, или в вязкой среде из полузамерзших углеводородов на ледяной планете. Но требования к информации определяются социальными потребностями животного, а не физической средой. Если вам нужно поговорить, вы непременно заговорите! Эволюция приспособит для этого любое пригодное средство коммуникации. Поэтому, несмотря на кажущуюся малую информационную емкость непрерывных сигналов, не стоит исключать возможность, что инопланетяне действительно могут использовать эту стратегию. Если сложная коммуникация на основе непрерывных (недискретных) сигналов возникла у множества видов на Земле (пусть и не развилась в полноценный язык), есть большая вероятность, что на других планетах, где условия среды благоприятны для такого способа передачи информации, давление отбора приведет к тому, что свист и вой станут главными способами передачи сложных сообщений. Такая возможность существует, и я не вижу эволюционных причин, по которым свист не может стать основой языка.
