Многие авторы — как фантасты, так и ученые, в частности Ник Бостром, — рассматривают также возможность достичь бессмертия, загрузив свою личность в компьютерную программу и таким образом завершив переход от биологического к искусственному организму, причем сохранив свое «я». Даже если мы этого не умеем, может быть, какая-нибудь достаточно развитая цивилизация сможет разработать подобную технологию?
Но меня как эволюционного биолога занимает совершенно другой вопрос. Даже если бы мы могли жить вечно, жили бы мы вечно на самом деле? Осуществимо ли это в принципе с эволюционной точки зрения? Почему в природе ни один организм не живет вечно? Конечно, природные создания не обладают предвидением и технологиями искусственных, но они и существуют гораздо дольше. Как оказывается, есть немало причин, по которым бессмертие — плохая идея.
Теория эволюции указывает на то, что смерть — не «местечковая» специфика земной жизни. Если оставить пока в стороне технологически развитые инопланетные цивилизации, можно смело утверждать, что животные на других планетах умирают. Смерть играет ключевую роль в эволюции, а эволюция — по крайней мере, до появления технологий — единственный возможный способ развития сложных животных из простых. Смерть необходима эволюции по трем причинам.
Первая и самая очевидная из них: если бы никто не умирал, нам было бы негде разместиться. Эволюция действует потому, что организмы дают потомство, а потомство отличается от своих родителей. Если детям нет места, потому что родители не желают покидать бренный мир, не смогут меняться функции и адаптации организмов. Когда родители не уступают место детям, эволюции грозит застой. У бессмертной амебы просто никогда не появятся глаза.
Вторая причина: мир постоянно меняется. Неважно, насколько мы, родители, умны, неважно, насколько хорошо мы знаем (а мы убеждены, что знаем), когда детям надо ложиться спать, чем их кормить, в какую школу их отдавать (и отдавать ли вообще), рано или поздно мир изменится прямо у нас на глазах, причем весьма быстро: наши дети учат нас, как пользоваться смартфонами и не опозориться при использовании мессенджера. В мире, населенном динозаврами (в буквальном и переносном смысле), падение астероида обернется катастрофой при отсутствии иных организмов, занимающих другие ниши, с другими способами решать жизненные проблемы и другими возможностями. На планете, где нет смерти, даже незначительное изменение среды может привести к гибели всех без исключения.
Третья и самая важная причина заключается в том, что жизнь полна компромиссов. Непреодолимое свойство Вселенной — невозможность получить все разом. У бессмертия есть своя цена. Если станет возможно, как предлагает ди Грей, исправлять ошибки репликации клеток, заменять больные органы и избегать закупорки артерий, за это придется расплачиваться чем-то другим. Возможно, тефлоновые артерии окончательно избавят нас от ишемической болезни сердца, но они могут снизить сопротивляемость инфекции или помешать взбираться на гору. Отличный пример эволюционного компромисса — защитная броня. Если вы боитесь хищников, можно обзавестись прочным панцирем, как у черепахи, или острыми рогами, как у трицератопса, о чем мы узнали в разделе 7, но за это приходится расплачиваться потерей ловкости, скорости и маневренности. Не лучше ли рискнуть быть съеденным и передвигаться чуть быстрее? В мире 200-летних черепах заяц обладает преимуществом, даже если лисе легко его поймать. Долгожительство — компромисс, и равновесие всегда находится посредине между двумя крайностями.
Представим себе планету, на которой все бессмертны. Можно пофантазировать, какую цену ее обитатели за это платят — возможно, ползают очень медленно, как черепахи. Что, если появится особь, которая умеет быстро бегать, но живет не так долго, например тысячу лет вместо миллиона? Такая особь может обладать огромным преимуществом — например, лучше уметь избегать хищников и добывать пищу, поэтому ее гены в итоге распространятся по всей популяции. Эволюция демонстрирует нам как в теории, так и на примере реального мира, что излишние вложения в крайности не оправданны. Экстремистов в любой области всегда побеждают умеренные, способные воспользоваться преимуществами золотой середины.
На Земле многие виды достигли большого успеха благодаря стратегии короткой, но плодотворной жизни. Поденки в стадии имаго появляются только для размножения и умирают быстро, зачастую всего через несколько часов. В целях экономии у взрослых поденок даже нет полноценно развитого рта и пищеварительной системы — нет времени питаться, только спариваться! Самцы муравьев живут только для того, чтобы оплодотворить царицу. Удивительнее всего (по нашим меркам, учитывая нашу одержимость сексом) поведение западноавстралийских сумчатых мышей — мелких млекопитающих, внешне напоминающих землероек. У них такой неистовый брачный сезон, что все самцы просто умирают от истощения после непрерывного двухнедельного спаривания. Для животных, занимающих эти ниши, идея бессмертия была бы явно плохим выбором. Они хорошо приспособлены к своему образу жизни и к своей среде, и эти адаптации не подразумевают долгожительство. Наделите самца сумчатой мыши бессмертием, и ему придется расплачиваться: спариваться менее бурно, чтобы поберечь энергию для спаривания на следующий год. Его иммунная система не разрушится от непрерывных спариваний, но он проиграет конкуренцию своим безрассудным товарищам.
Применимы ли эти соображения к искусственной жизни? Сумеет ли достаточно высокоразвитая инопланетная цивилизация найти способ преодолеть эти технические проблемы? Скорее всего, нет. Стремление к компромиссам — слишком фундаментальное свойство Вселенной. Можно сделать себе оболочку из прочного титана, как у киборга, а возможно, сгодится не столь прочный, но более легкий пластик. Вы, конечно, можете изобрести вечные батарейки, но так ли они необходимы? Возможно, батарейки, работающие всего 5000 лет, позволяют летать быстрее? Даже для в высшей степени технологической, недарвиновской формы жизни многие из принципов, которые мы используем для описания эволюции жизни на Земле, все же работают, поэтому трудно представить, что эти существа достигнут бессмертия искусственным путем.
* * *
На первый взгляд кажется, что искусственные организмы открывают инопланетным экосистемам безграничные возможности. Их способность переделывать себя, чуть ли не мгновенно приспосабливаться к изменениям среды и предвидеть, что необходимо для достижения их целей, подразумевает, что законы естественного отбора к ним попросту неприменимы. Можно ли вообще предсказать, какими будут эти существа?
Разумеется, можно. Даже если на них не действует естественный отбор, некоторые законы эволюции будут по-прежнему применимы, независимо от того, насколько эти существа пластичны и способны переделывать себя. Даже для сверхразумных искусственных форм жизни существуют ограничения, налагаемые теорией игр, — им ведь придется конкурировать с другими столь же сверхразумными организмами. А от некоторых факторов — мутаций или даже смерти — невозможно избавиться, просто поумнев до невероятной степени.
Но есть ли вообще шанс, что нам встретится планета, населенная искусственными формами жизни? Как ни странно, нет никаких признаков того, что Вселенная кишит подобными супермощными ботами. Если астробиологов удивляет, почему мы пока еще не обнаружили признаков внеземной жизни, нам следует вдвойне удивляться, почему мы не находим никаких признаков внеземной сверхжизни. Ведь искусственный интеллект, однажды созданный, должен был бы завоевать Вселенную, не так ли? Пока что этого не произошло, значит, риск не столь велик, как мы думали. Такие факторы, как сотрудничество, эгоизм, необходимость находить компромиссы между ограниченностью ресурсов и долголетием, помешали бактериям завоевать Землю, а значит, они могли бы помешать и инопланетным роботам захватить Вселенную.
