Я сбросила его руку со своей талии.
– Но разве мы не можем просто…
– Чувак! Их сейчас сожрут, надо смотреть внимательно.
Джона вздохнул и откатился в сторону. Прошла пара недель с тех пор, как мы с ним в последний раз чем-то подобным занимались.
– У меня месячные, – попыталась я объяснить. – Я не хочу, чтобы ты туда лез.
– А ты не можешь просто сделать мне ручкой? Хотя бы?
Я посмотрела в его умоляющие глаза, без очков с толстыми линзами казавшиеся маленькими и выпученными.
– Сам себе сделай ручкой! – и снова повернулась к героям «Остаться в живых».
К моему удивлению, Джона расстегнул джинсы и принялся дрочить, покрывая мое плечо легкими поцелуями. Я смотрела в монитор, не отрываясь, и с каждой минутой мой дискомфорт нарастал. Я вроде как даже возбудилась – и ненавидела себя за это. Откатилась в сторону.
– Наверное, я тоже могла бы себя потрогать, – сказала я.
Джона что-то промурлыкал в ответ.
– Кровь меня не пугает, – продолжала я, расстегивая джинсы.
И вот так вот взаимная мастурбация стала моей палочкой-выручалочкой. Если я не могла собраться с мужеством для собственно секса или даже «ручной работы», прикасаться к себе рядом с партнером было идеальным компромиссом. Партнер кончал, а мне было лишь вполовину так же противно, как обычно.
Днем после своей кам-премьеры я кое-что поняла. Мастурбировать на камеру было совершенно нормально, но я не возбуждалась. На самом деле я не ощущала себя даже просто комфортно. И еще трудно было «выйти из ума». Мне нужно было позаботиться о том, чтобы чувствовать себя крутой и сильной в следующий раз, когда буду это делать. И я подумала о Джоне. Пожалуй, он мог бы оказаться полезным. Я взялась за телефон.
Иза: когда снова будешь в городе?
Джона: во вторник, а что?
Иза: у меня есть идея…
Джона:?
Иза: ты когда-нибудь порнушку снимал?
Снять парочку порно-видео – это был бы идеальный способ немного попрактиковаться в достижении оргазма на камеру. К тому же их было бы полезно продавать в моем чат-руме, предлагать в качестве призов или использовать как эксклюзивный контент для тех, кто дает большие чаевые. У большинства топовых девушек были десятки видео, которые они предлагали на продажу в своих профилях. Я решила, что сделать собственные записи – идея хорошая.
Джона был идеальной кандидатурой как режиссер моего порно. Я хотела произвести на него впечатление. Это был мой шанс показать ему, что я следую своим мечтам с полной решимостью. К тому же я знала, что могу доверять его вкусу. Джона снимал короткометражки, режиссировал рекламу и музыкальные клипы, и они смотрелись хорошо. Джона всегда любил давать советы и самоутверждаться за счет успехов других людей, когда они подхватывали его идеи. Решено, я обращусь к нему за помощью, и он будет знать, что делать. Джона всегда знал, что делает.
– Ну нам понадобится оператор.
– А почему ты просто сам не можешь снимать?
– Я отвратительно работаю с камерой.
– Ладно…
– Ты будешь просто мастурбировать?
– Да. Мне нужно потренироваться делать это перед камерой.
– Ты постоянно мастурбировала передо мной.
– Да. Именно, – отозвалась я. – Перед тобой. А не перед зрителями.
Джона вздохнул.
Днем позже мы начали готовиться к съемкам, встретившись в конференц-зале продюсерской компании, принадлежавшей его другу. Джона уговорил его не только позволить нам устроиться в конференц-зале, чтобы все спланировать, но и дать нам взаймы камеру Red, такую же как та, которая использовалась для съемок «Хоббита» и «Железного человека». Мы встретились с нашим школьным приятелем Йеном, который в настоящее время работал фотографом и оператором.
– Это точно всего на полдня?
– Всего на полдня. – Джона раскрутился в кресле и остановил его, упершись ногой в край стола.
Йен втянул щеки, пожевал их и испустил вздох.
– Скажи еще раз, где мы снимаем?
– В отеле «Флэтайрон». Номер уже забронирован. – Я наклонилась над столом для совещаний. – Это будет классно, Йен. Элегантно.
– А они знают, что мы собираемся снимать там порнуху?
– Я сказал им, что это пробная съемка для документального фильма, который мы делаем. – Джона оперся спиной на спинку кресла и сложил руки на животе; его лицо расплылось в самодовольной ухмылке. Я представила, как была бы возмущена администратор Линдси, если бы узнала правду.
– Ну не знаю, ребят. – Йену явно было некомфортно.
Я повернулась к нему.
– Йен, я предлагаю тебе 850 долларов за полдня работы. Ты получишь возможность снимать камерой Red. Это будет весело. Мы предложили тебе первому, потому что ты – лучший оператор, какого мы знаем, но… – я искоса глянула на Джону, – есть и другие.
Йен все вертел и вертел в руках телефон.
– Ладно уж, что я, в самом деле. Порно так порно.
Пару минут спустя мы втроем ехали в центр. Сценарий составляли за столом с коктейлями по 15 долларов и сырной тарелкой. Джона пошел взять нам еще по порции и остался у стойки, заказав бурбон и заигрывая с красивой девушкой-бартендером.
Йен пригубил свой коктейль.
– До сих пор не могу поверить, что вы меня на это уломали!
Я посмотрела ему в глаза, потом перевела взгляд на его руки.
– А я могу.
– Да?
Я снова посмотрела ему в глаза.
– Ага. Ты несчастлив.
Йен хохотнул.
– И какое это имеет отношение к съемкам порнухи для вас, ребятки?
Я повертела соломинку в своем имбирном эле.
– Тебе скучно, и ты боишься распродать свой талант задешево. Ты делаешь то, что делал мой папа.
– А, точно! Я и забыл, что твой папа – тоже оператор и фотограф.
– Угу. Он хотел быть художником. У него были надежды. Мечты, – я пососала соломинку. – Теперь он снимает рекламу для L’Oreal и раз в два дня грозится броситься с крыши.
– Я не снимаю рекламу.
– Мы оба знаем, что снимаешь. – Я для доходчивости постучала по столу. – У тебя большая черная дыра в сердце, и ты не заполнишь ее, снимая концерты и велогонки. Но ты и так это знаешь. – Я откинулась на спинку стула и улыбнулась.
Йен бросил взгляд на Джону и неловко заерзал. Джона стоял и крутил на стойке телефон, слушая свою собеседницу.
Йен снова посмотрел на меня и попытался усмехнуться.
– Как-то ты это снисходительно говоришь, или мне кажется?
