Являюсь ли я последней в его череде завоеваний? В конце концов, летом здесь было достаточно женщин.
Это едва ли имеет значение, решаю я, входя в спальню. Я выпиваю несколько таблеток снотворного и падаю на кровать, мигрень уже дает о себе знать.
В любом случае это ошибка, которую не стоит повторять.
Глава 9. 30 апреля, 2021 года
Сначала, я чувствую ее вес на груди. Два карих глаза с темными щелями посередине глядят в мои.
Эта узкая хитрая морда.
Я открываю рот, пытаясь закричать, но ничего не выходит.
Лиса исчезает. Я просыпаюсь, сердце колотится. Резко сажусь, все еще не придя в себя ото сна. Поначалу чувствую головную боль. Подкрадывающийся страх, предвещающий по-настоящему жуткое похмелье.
Потом вспоминаю прошлую ночь.
Я издаю стон. На кой черт я это сделала? Правило номер один по выживанию в маленькой группе посреди ледяной глуши – не трахаться ни с кем, Кейт. Не рисковать испортить дружбу, не становиться источником ненужных слухов. Кто угодно, проходящий мимо, мог услышать нас.
Как я могла быть такой колоссально, монументально, поразительно глупой?
Пару минут я всерьез намереваюсь остаться в кровати. Видит Бог, я чувствую себя ужасно и заслуживаю выходной. Но это было бы трусостью и попросту откладыванием неизбежного. Кроме того, мне нужно осмотреть Алекса, поговорить с Каро.
Не остается ничего, кроме как надеяться, что никто не прознал о случившемся.
Я проглатываю несколько таблеток «Гидрокодона», а потом открываю жалюзи и смотрю во тьму. Никакого рассвета не ожидается, только сумеречный свет несколько часов кряду. Теперь все, что мне остается – резкое белое сияние светодиодных ламп, освещающих станцию.
К моему удивлению и облегчению, в столовой сидит только Арне, смотря что-то на своем планшете и поедая мюсли.
– Не отвлекайся на меня, – говорю я, когда он поднимает взгляд.
– Не переживай. – Он выключает видео. – Я уже три раза смотрел.
– Это что?
– Фильм, называется «Солярис».
– Андрей Тарковский, – улыбаюсь я. – Одна из его лучших работ.
На лице Арне появляется радостное выражение.
– Тебе нравятся его фильмы?
– Очень. – Любовь к Тарковскому я переняла от Бена, который взял меня на ретроспективу его работ в инди-кинотеатр в Бристоле, вскоре после того, как мы обручились. Я быстро попала под чары этих западающих в память изображений, длинных, бесконечно тянущихся планов, нависающего ощущения непостижимого.
Я хорошо помню «Солярис». Меланхоличная история о психологе, которого отправили на отдаленную космическую станцию, населенную тремя учеными, впавшими в глубокий эмоциональный кризис. Психолог быстро обнаруживает, что база населена монстрами, элементами подсознательного, обретшими телесную форму благодаря разумной планете, вокруг которой вращается корабль.
О параллелях с этим местом и думать не стоит.
– Как ты себя чувствуешь? – Арне пристально изучает меня. Но в его взгляде нет ничего, кроме беспокойства, решаю я. Он просто один из тех парней, которым нравится наблюдать за людьми.
– У меня похмелье, – признаю я. – Слишком налегала на вино вчера.
– Ну, это был непростой вечер. – Он задумчиво поджимает губы. – Алекс в плохом состоянии. Я за него беспокоюсь.
Я отпиваю кофе.
– Ты много с ним общаешься? – Если не считать Каро, Арне кажется единственным человеком, с которым я замечала Алекса.
– Немного. Но он… ну, типичный тюрбан.
– Тюрбан? – растерянно нахмуриваюсь я.
– Ну, знаешь, мужик?
– А, – посмеиваюсь я. – Чурбан. Ты имеешь в виду, что он довольно замкнутый?
– Именно.
Я удивленно моргаю. Честно говоря, именно так я бы описала самого Арне.
– Значит, Алекс рассказывал тебе, что его беспокоит?
– Этого я не говорил. – Арне внимательно разглядывает меня.
Я собираюсь спросить, что он имеет в виду, когда появляется Элис с Робом.
– Доброе утро, – весело говорит она, ставя чайник. Роб кивает, а затем идет накладывать завтрак.
Никаких признаков того, что кто-то что-то подозревает, понимаю я облегченно. Я очищаю тарелки и мою их на кухне, планируя свое расписание. Первым делом мне нужно увидеться с Алексом. И с Томом – то, как поспешно он вчера удалился, не дает мне покоя.
Но учитывая, что сегодня воскресенье, неизвестно, где их искать. Соня любит в выходные вязать в гостиной, греясь под одной из ультрафиолетовых ламп, которые предоставляет АСН, чтобы облегчать наихудшие эффекты отсутствия натурального света. Сандрин неизменно можно найти на ее самодельном поле для гольфа в «Бета». Но Алекс? Или Том? Я не уверена, чем они любят заниматься в свободное время – лентяйничают, подозреваю я.
Именно там я нахожу Алекса, развалившегося на кровати. Он не утруждается сесть, когда я стучу.
– Можно войти?
Он показывает в сторону стула, так что я закрываю за собой дверь и сажусь.
– Ты в порядке?
Алекс не отвечает, просто смотрит на меня мгновение, а потом переводит взгляд на окно. В отличие от меня, он не держит жалюзи закрытыми все время, чтобы отгородиться от повисшей снаружи темноты.
Я смотрю в эту непроглядную ночь, потом отвожу глаза, по коже бегут мурашки. Это похоже на пребывание на борту лодки, когда глядишь в непостижимые глубины океана. В неизведанные ужасы. Там может скрываться что угодно, говорит примитивная часть моего мозга, хотя рациональная знает, что там нет ничего, кроме воздуха и льда.
– Чем могу помочь, Кейт?
Голос Алекса привлекает мое внимание. Я смотрю на его правую руку. Кожа в синяках, запекшаяся кровь вокруг рассеченных костяшек.
– Нам нужно промыть это и нормально все осмотреть, – говорю я ему. – Хочешь пройти в операционную?
Я не сомневаюсь, что он откажется, но, к моему удивлению, Алекс встает и идет за мной. Я включаю свет в клинике и усаживаю его на стул у моего стола. Взяв антисептическую салфетку, я аккуратно убираю засохшую кровь.
– Можешь пошевелить пальцами?
Алекс выполняет мою просьбу.
– Сожми в кулак.
Он сжимает руку, морщась. Но припухлость минимальная, и я уверена, что ничего не сломано. Я выуживаю бинты из шкафчика, смазываю рану антисептиком и высушиваю.
Накладывая повязку, я чувствую, что его пальцы дрожат. От боли, гадаю я, или от чего-то другого?
– Тебе нужны обезболивающие? – спрашиваю я.
– Нет, – качает головой Алекс.
