– Ты тоже хорошо выглядишь, – отвечаю я. – Где вы взяли все эти рубашки?
– Эту мне прислала Кристин.
– Твоя девушка? – Я не уверена, что Арне когда-либо упоминал ее имя – по крайней мере, не со мной.
– Уже нет. – Он морщит нос и выглядит немного смущенным. – Мы расстались несколько недель назад.
Я удивленно гляжу на него.
– Черт. Мне жаль.
– Случается, – вздыхает он. – Особенно здесь. Как вы их называете, дальние отношения… – Арне вопросительно смотрит на меня.
– Отношения на расстоянии? Хотя ты не ошибся насчет дальних.
– Да, на расстоянии. Ну, в любом случае, с ними тяжело, особенно в Антарктике, – он пожимает плечами. – Не то чтобы ты мог заглянуть с визитом.
– Все равно, мне очень жаль это слышать. Вы разошлись полюбовно?
– Полюбовно?
– Вы оба согласились, что это к лучшему? Расставание, я имею в виду.
– Вроде как. Это нормально в Исландии.
– Нормально? – хмурюсь я.
– Женщины там не такие серьезные, они более… – он подбирает слово, – легкомысленные в подобных вещах. Они не задерживаются надолго в плохих отношениях.
– Значит, у вас были плохие отношения? – Я делаю еще один глоток и уже чувствую, как алкоголь дает мне в голову, развязывая язык. – Извини, тебе не нужно отвечать. Мне кажется, я просто немного пьяна.
Арне улыбается, видя, что мне неловко.
– Не совсем плохие, нет. Но мы пошли по… – он вздыхает, почесывая нос, пытаясь подобрать верное выражение, – по немного вытоптанной дороге. Я мог бы прилагать больше усилий, теперь я это вижу.
– Ясно.
– Мы все еще нравимся друг другу, просто не хотим переходить на другой уровень.
– Ты имеешь в виду детей? – Господи, Кейт, заткнись, мать твою.
Арне одаряет меня шутливой улыбкой.
– Наверное, хотя у Кристин уже есть ребенок. Это одна из причин, почему мы хотим остаться друзьями. Маргарет, ее дочка, любит проводить со мной время – когда я там, конечно же. Это, кстати, было большой проблемой. Кристин считала, для дочери это слишком непонятно, когда я исчезаю на длительные периоды времени. Она хочет больше… – он снова подыскивает слово.
– Стабильности? – подсказываю я.
– Да. Именно это. – Он осушает бокал. – Ну, как насчет тебя? Ты никогда не говоришь о своей личной жизни. У тебя есть кто-то дома, Кейт?
– Уже нет, – киваю я.
Арне ждет, пока я продолжу, и что-то в его лице выдает, что его искренне интересует ответ. Что это не просто вежливая болтовня. У меня появляется странное ощущение, что я нахожусь на перепутье, лучик света пробивается сквозь мрак, окутывавший мою жизнь последние восемнадцать месяцев.
Может, оттаивает лед, сковывающий мое сердце?
Я собираюсь ответить, когда появляется Раджив, бьющий в маленький бронзовый гонг. Где он его достал?
– Ужин подан! – объявляет он.
Момент упущен, и у меня нет выбора, кроме как последовать за Арне и остальными в столовую. Дрю и Соня, украшавшие ее, сотворили настоящее волшебство.
Гирлянды вдоль стен, белоснежные скатерти на столах и сложенные веером салфетки в винных бокалах. Свечи декорированы чем-то, напоминающим свежие цветы.
Мне кажется, что они пластиковые, но подойдя ближе, я понимаю, что они связаны крючком, их стебли поддерживаются проволокой.
– Это ты сделала? – потрясенно поворачиваюсь я к Соне.
Она кивает.
– Вау, они восхитительные.
– Это не так сложно, – говорит она, все же сияя от удовольствия. – В интернете много схем.
– Да, я пробовала парочку, – фыркает Каро. – Только мои выглядели как что-то, чем может вытошнить кота после банкета из разноцветных мышей. Поверь мне, – она бросает взгляд в сторону поделок, – для этого требуются серьезные навыки.
Когда все расселись и принялись за еду, Сандрин подняла бокал шампанского.
– За середину зимы! – она улыбается всем нам, ее взгляд быстро пробегает по мне.
Я игнорирую ее пренебрежение, поднимая бокал вместе со всеми – всеми, кроме Каро, использующей мигрени как удобное оправдание своей вынужденной трезвости.
– И за солнце, – добавляет Арк. – Всего шестьдесят пять дней до того, как мы увидим его снова.
– С удовольствием за это выпью, – добавляет Соня, и мы все делаем еще по глотку.
Мы принимаемся за еду. Раджив, Арк и Люк превзошли себя. Говядина по-веллингтонски для большинства из нас, ореховое жаркое
[20] для Тома и Элис, двух вегетарианцев на станции. Свежеиспеченный хлеб с тимьяном и грецкими орехами. И лучше всего, божественный салат от Дрю с вкусной малиново-бальзамической заправкой. Я съедаю его за считаные мгновения.
– Чудесно. – Я улыбаюсь через стол. – Отличная работа.
– Спасибо. – Он отвечает улыбкой, но в ней чувствуется натянутость. Немного холодности. Он заметил, что я разговаривала с Арне?
Может, он думает, что между нами что-то есть?
Я вспоминаю ту ночь после последнего заката, нашу быстро оборвавшуюся близость на узкой койке. И чувствую новый прилив стыда и вины.
Мне не стоило этого делать, нельзя рисковать снова, решаю я, исподтишка взглянув на Арне, болтающего с Каро и Элис на другом конце стола.
Как бы мне этого ни хотелось.
После ужина мы возвращаемся в гостиную с животами, набитыми фруктовым тартом и мятными конфетами, которые сделал Том.
– Время подарков, – объявляет Каро, раздавая каждому по свертку, пока мы рассаживаемся. Я рассматриваю пастельные звезды и цветы, напечатанные на коричневой оберточной бумаге – кто бы ни сделал мой подарок, он правда постарался.
Я наблюдаю, как Роб первым открывает свой – кажется, ему понравились трюфели с виски, и он щедро делится с остальными. Потом я разворачиваю симпатичную обертку своего подарка. Когда я вижу, что внутри, то моментально понимаю, от кого он. Я достаю пару изящных вязаных носков, украшенных маленькими белыми снежинками на небесно-голубом фоне. Я восхищенно смотрю на них и поворачиваясь поблагодарить Соню.
– Они просто прекрасны, – восторгаюсь я.
– Примерь, – кивает она на мои ноги.
Я снимаю туфли и надеваю милые носки. Они идеально подходят.
– Фух, – облегченно выдыхает Соня. – Мне пришлось угадывать размер по твоим ботинкам.
