Она пожимает плечами, потом вопросительно смотрит на меня.
– Кейт, все и правда будет в порядке? С ребенком?
– Конечно. – Я обнимаю ее, отгоняя собственные сомнения. – Ты будешь в порядке, обещаю. Теперь иди поспи.
Глава 20. 22 июня, 2021 года
Шум. Громкий и совсем неподалеку.
Я вслушиваюсь в сумерках ночной лампы, все еще в полусне, неуверенная, что это было.
– Кейт! – настоятельно зовет голос, сопровождающийся еще одним резким стуком в дверь. – Проснись!
Я смотрю на время: 06.02. Какого черта происходит?
– Секунду. – Я встаю и накидываю халат, открываю дверь, встречаясь с Арне, одетым в полное уличное обмундирование, красный пуховик и штаны. Еще более неуместным кажется его лицо – посеревшее, потрясенное.
– Что случилось? – Скачок тревоги концентрирует мое внимание. Случился пожар? Кто-то покалечился? О черт… Каро. Что-то случилось с ней и с ребенком?
– Тебе нужно одеться, – Арне уходит от вопроса. – Быстро.
Я не двигаюсь.
– Почему? – настаиваю я. – Скажи мне!
Арне опирается лбом о дверной косяк в жесте чистого отчаяния.
– Там тело на льду. – Его голос скованный и ровный, как будто он не до конца верит в то, что говорит. – Возле башни.
– Тело? – Я пялюсь на него, пытаясь понять его слова. – Что ты… кто…
Но в ту же секунду, когда я спрашиваю, я уже знаю ответ. Я ждала этого момента неделями.
– Это Алекс, – подтверждает Арне. Он смотрит в сторону, моргая и глубоко вдыхая.
– О Господи. – Я отшатываюсь назад в комнату, наполовину задыхаясь от шока. – Ты уверен, что он мертв?
– Мы так думаем.
Я хватаю джинсы со спинки стула и натягиваю их под халатом.
– Кто нашел его?
– Элис. – Арне отводит взгляд, когда я натягиваю остальные вещи. – Она не могла заснуть, поэтому решила выйти и выпустить погодный шар, дать Соне возможность выспаться. Она заметила Алекса на снегу у башни и не смогла привести в чувство.
Я глазею на Арне, все еще с трудом осознавая происходящее.
– Они сейчас его принесут, – добавляет он. – Ты должна быть готова.
Я киваю, следуя за ним в коридор.
– Несите его в операционную.
Может, еще не слишком поздно, говорю я себе, отпирая дверь клиники. Если он не пробыл там слишком долго, возможно, что Алекс еще жив. Несколько секунд спустя Люк и Дрю появляются с носилками, Сандрин входит за ними. Наступает неловкий момент, когда они пытаются втиснуть носилки в дверь клиники – нелегкая задача, учитывая узкие коридоры.
У меня больше нет сомнений. Я мгновенно могу сказать по его открытым глазам и синему оттенку кожи, что Алекс мертв, окончательно и бесповоротно.
– Отнесите его в операционную.
Сандрин ждет возле меня, пока они перекладывают тело с носилок на кушетку. В дверном проеме стоит Элис, обнимая Каро, бьющуюся в истерике.
– Дайте мне его увидеть! – вопит она между всхлипываниями.
– Нет, – настаиваю я, возможно, слишком резко. – Каро, ты должна позволить мне сделать все необходимое. – Я поворачиваюсь к Элис. – Уведи ее в столовую и завари ей чашку чая.
Элис кивает и забирает ее, обняв за плечи. Я глубоко вдыхаю и вхожу в операционную. Смотрю на тело Алекса, онемев от ужаса, скорби и сожаления. Взгляд перескакивает на шкаф с медикаментами, и я думаю, стоит ли мне выдумать какой-то повод, чтобы остаться на минуту одной.
– Ты ничего не сделаешь? – резко спрашивает Сандрин, явно не понимая, почему я трачу драгоценное время.
Но уже слишком поздно для реанимации. Угол сгиба конечностей показывает, что Алекс умер достаточно давно – трупное окоченение вместе с минусовой температурой уже сделало их негнущимися.
Его лицо замерло в выражении… я не могу определить. Растерянности. Губы скованы гримасой, глаза смотрят прямо вперед, как будто глядя на объект на расстоянии вытянутой руки. Волосы стоят дыбом.
Но это не самое худшее. Есть еще нечто более странное и ужасное в теле, лежащем передо мной. Алекс одет только в тонкую гавайскую рубашку и шорты с прошлого вечера, его ноги прикрыты тонкими носками, которых почти не видно под спрессованным снегом. Я морщусь от мысли о ходьбе по беспощадному льду с такой слабой защитой – боль наверняка была невыносима.
Теперь точно нет необходимости спешить.
Я поворачиваюсь к Дрю и Арне, маячащим позади нас.
– Спасибо. Дальше я сама. – Когда они выходят, Арне быстро сжимает мое плечо в жесте солидарности. Прежде чем они закрывают дверь, я замечаю Тома в коридоре, на его лице замерло выражение страха и растерянности.
– Хочешь остаться и помочь? – поворачиваюсь я к Сандрин.
Начальница станции кивает, поджав губы, бледная и шокированная, и я думаю, не упадет ли она в обморок. Она не была бы первым человеком, потрясенным видом мертвого тела, я стала свидетельницей достаточного количества случаев в медицинском институте и в больнице.
– Ты в норме? – спрашиваю я, но Сандрин игнорирует вопрос.
– Ты можешь что-то сделать? – тихо спрашивает она.
Я проделываю процедуры проверки признаков жизни, щупаю пульс, свечу фонариком в глаза, проверяя реакцию зрачков. Затем качаю головой.
– Он мертв.
Сандрин оседает на стул. Фасад ледяной королевы испарился. Под ним маленькая испуганная женщина, встретившаяся с ситуацией, которая явно ей не по силам.
– Давно, как думаешь?
– Ну, это нам предстоит определить. – Я изучаю тело Алекса. Его кожа приобрела призрачный бело-синий оттенок с явными признаками обморожения на руках, носу и пальцах. – Я бы сказала, несколько часов.
– Я не понимаю, – шепчет Сандрин. – У него не было причин выходить наружу посреди ночи.
Я подавляю желание констатировать очевидное – даже если бы у Алекса была обоснованная причина покинуть станцию, отсутствие одежды намекает на совсем другую историю.
– Причина смерти почти однозначно обморожение, – заключаю я, пряча свою скорбь и панику за отточенным профессиональным поведением. – Хотя у меня нет ни достаточной практики, ни ресурсов для полного вскрытия. Нужно его раздеть. Поможешь?
Мне на самом деле не нужна ее помощь, но я знаю, что занятие каким-то делом поможет ей справиться с шоком. Вместе мы снимаем одежду с Алекса. Его рубашка порвана на боку, замечаю я, как будто ткань зацепилась за что-то острое.
Это случилось вчера за ужином? Не думаю.
Я смотрю на свои наручные часы и понимаю, чего не хватает – его браслета. Он, должно быть, снял его, прежде чем покинуть станцию.
