Гай достал из кармана нож и раскрыл лезвие, примерился, а затем резко полоснул лезвием по ладони. Кровь потекла быстро, вскоре образовав на полу маленькую вязкую лужицу.
– Что-то я не вижу никакой мошкары, – начала было Амико и оборвала сама себя, – твою ж мать…
Из неприметной расселины в скале, как выстрел, взвилась белесая колышущаяся точка, которая на глазах прибавлялась в размерах, стремительно двигаясь в их сторону.
– А они не начнут пить твою кровь до того, как ты перестанешь двигаться? – осторожно спросила Амико.
– Не должны – с отвращением глядя на белое, с виду безобидное облако сказал Гай. – Они падальщики, кровь для них – знак того, что еда скоро будет готова, свежее в меню – не их стиль: еда должна созреть.
Он с осторожностью двинулся вбок, и на его движение облако, бывшее совсем рядом, как-то придавлено-хищно хрюкнуло и пошло волной, но ближе к нему опускаться не стало.
– Дай-ка, – сказала Амико и, взяв Гая за руку, накинула на рану бинт из аптечки и быстро перевязала руку.
Они смотрели, как «Ихтиос» действительно погружался в дышащее облако маленькой белесой мошкары, практически сливавшейся с пушистыми облаками вокруг.
– А теперь поднажмем, – Амико метнулась в кабину.
И они поднажали.
Над де Бюсси «Ихтиос» проплыл бесшумно и быстро. Капитан «Царицы небесной» явно не беспокоился и шел на ровной скорости метрах в пятистах от Тамерлана. Но когда они подобрались ближе и пошли прямо над «Вервульфом», чутье не подвело Тамерлана. Он вышел из кабины пилотов и стал нервно ходить взад-вперед по балкончику, осматривая окрестности.
– Если он поднимет голову, у нас будет всего несколько минут, прежде чем он догадается, – сказал Гай, не отрывая взгляда от братца.
– Отлично, – сказала Амико, глядя в приложение для сканирования ветра: – На метр выше – хороший ветер. Мы все еще проходим туннель на этой высоте (спасибо Долорес), так что поднимаемся.
Гай дернул машину – и действительно, чуть выше они заметно ускорились. Вот уже «Вервульф» оказался позади, а еще через несколько минут они вышли на последние сто метров перед финишем.
Амико сняла со стены пожарный шланг, открыла воду и напором воды в несколько секунд смыла с палубы запекшуюся кровь. Следом направила струю воды прямо в облако, мошкара взвизгнула и вдруг осела куда-то вниз, рассеявшись, как горстка праха, а «Ихтиос» вышел из проема в долину прямо над толпой зрителей. И он не зря принадлежал Долорес, это был дирижабль небесно-голубого цвета, с золотой пассажирской капсулой, а по всему баллону были рассыпаны золотые и серебряные звезды. Когда он показался в узкой расщелине – это было величественное зрелище. Ко всему прочему, к такому исходу никто не был готов: «Ихтиос» пересек черту финиша в полной тишине.
Первым очнулся Вачовски, завопив на всю долину:
– Неожиданный, но не такой уж невозможный поворот!!! Еще один сын великой матери, на лодке с таким магическим названием!!! Трибуны тоже очнулись, по ним прокатила волна:
– Аааа…
Амико кивнула:
– Жалкий ход, ребятки. Но что же вам еще остается?
Дирижабль накренился вперед и пошел на снижение. Гай повернулся, сжал Амико в объятиях, неловко уткнулся ей в плечо, прошептал:
– Ты нереальная!
И в это мгновенье в сером таротском небе прорезался яркий солнечный луч. Он светил всего минуту или две, озарив потусторонним блеском золотые звезды на спускающемся дирижабле.
The Party is over | Конец вечеринке
Когда «Ихтиос» коснулся земли, к ним со всех сторон уже бежали люди. Гая поздравляли, жали ему руки, Амико, чужеземки, немного стеснялись, в суете разбили бутылку шампанского. С каждой минутой на площадке финиша прибывало все больше людей. Пришвартовался и Тамерлан. Выйдя из кабины, он долго топтался у дирижабля, к нему бросились журналисты, окружили, он только улыбался надменно краешками губ и ничего не говорил. Показалась Долорес, она прошла мимо Тамерлана, сказала ему что-то на ходу, тот весь вспыхнул, осклабился.
Гай старался не смотреть в ту сторону. Напряжение утра спало, атмосфера стала непринужденной и расслабленной. Долорес подошла к Гаю, все расступались перед ней, она развела руки для объятия. Гай неуклюже обнял мать, отступил.
– Поздравляю, – сказала она, – как разумно было взять «Ихтиос». – И улыбнулась.
Гай смотрел на Амико, которая стояла поодаль от толпы и провожала взглядом уходящую Долорес. Шумная компания поздравляющих налетела, как вихрь, с гамом и шуточками надела на них венки из полевых цветов. В венке Амико выглядела, как лесное божество, у которого Гаю вдруг захотелось попросить всего: жизни, любви и даже смерти.
– Ты обещал рассказать, насчет книги, – напомнила она, стаскивая с головы венок и отбрасывая его в куст жимолости.
Он вздохнул, наваждение закончилось:
– Идем.
Им пришлось пройти через весь шатер, через все праздничное шествие. Этажерки с канапе пустели на глазах, официанты сбились с ног, стараясь не опрокинуть в толпе подносы, уставленные шампанским. Говорили все сразу, обсуждали острые моменты гонки: падение лодок, пожар, подсчитывали ставки. Несколько иностранцев поставили на Гая и теперь выиграли изумительно. Амико чувствовала, что женщины смотрят на нее, как на одежду, а мужчины – как на еду.
Утренний выход Сесиль с белкой произвел на женскую часть гостей тяжелое впечатление. Светские львицы напустили на себя томный вид (мы, дескать, знали, просто не наш стиль…) и кусали губы от досады. И вот теперь во время коктейля случился новый удар: баронесса фон Валентайн поменяла туалет. Теперь на ней было длинное, в пол, коктейльное платье в общем-то непримечательного кроя. Но вот на плечах, в виде эполет, дремали две крошечные чернявенькие летучие мыши, слегка подрагивая в своем наркотическом сне. Они были скованы тончайшей золотой цепью, которая непринужденно спускалась по спине графини. Миниатюрные браслеты смотрелись умопомрачительно на бархатных лапках.
Дамы окружили баронессу:
– Это Версаче? Готье? Гуччи? – Тыкали пальцами в мышей, мыши вяло кочевряжились и сучили лапками.
Появилась Сесиль, бросила небрежно:
– Контрабанда? Трогать не стану, еще куснут спросонья – вдруг заразные. Откуда доставка? – Не слушая, сама себя перебила: – Видела такое же у Бруши Гобчинского, но в белом цвете. На мой вкус, слишком драматично. Почем брали?
Глаза баронессы подернуло туманом:
– За сто.
– А… Ну, по деньгам, по деньгам, биткоин нынче дешев. – Сесиль пошлепала пухлыми губками и утратила интерес. Поманила официанта, как сирена – взглядом, официант млел, покачиваясь с пятки на мысок, но пробиться через толпу не мог.
Сесиль вздохнула, взвизгнула:
– Шампанского, человееек! – И мрачно поправив челку, добавила: – Закуска градус крадет.
