– Идем, Гай, не сейчас. Мы вернемся.
Гай молчал и не двигался. Амико обняла его, что-то тихо стала говорить, потом взяла за руку и повела прочь.
Пошатываясь, они выбрались наружу. Начинало светать. Рассвет вставал медленно, неуверенно. Снег далеко вокруг склепа стаял, и теперь под ногами была талая грязь. Они возвращались той же самой неверной тропинкой назад к поместью через перелесок. Амико и Гай – держась за руки, за ними шла Мэй в серебристом саламандровом костюме. «Раньше она хотя бы делала вид, что ей холодно», – подумал Зорн. Он отставал. Холод пробирал до костей, плечо кровоточило, и он сжимал зубы до солоноватого привкуса крови во рту. Ему казалось, они идут целую вечность. Наконец, сквозь деревья показалось поместье.
В воротах они спугнули стаю воронья, которую Зорн сперва посчитал ворохом черной листвы. Под взвившимися птицами в красном талом снегу неподвижно лежали тела. В залитых кровью, застывших в жутких гримасах лицах Зорн узнал пару гостей. Сквозь раскрытые нараспашку огромные двери дома тоже виднелись тела. Они казались куклами, мягкими, безвольными, поломанными непослушными детьми. И повсюду была кровь.
– Вот чем закончилась вечеринка… Карлова свита прикончила гостей. Почти вся элита Тарота, – задумчиво проговорил Гай, обводя взглядом тела.
Они помолчали.
– Долорес не убивала Миру, – сказала вдруг Мэй.
Гай сосредоточенно рассматривал красный снег под ногами. Амико отвернулась в сторону.
– Мэй, это уже неважно, – попытался остановить ее Зорн.
– Это был Сэ.
– Я знаю, – ответил Гай. – Книга, эти голоса в голове, которые говорят, что твое желание и есть твое предназначение. Что ты не такой, как все. Что все сбудется. Но ничего не сбывается, так как ты думаешь… Здесь надо будет прибраться, – сказал он отстраненно. – Хватит с нас живых мертвецов в этом сезоне.
Со стороны трассы нарастал вой полицейских сирен. Гай протянул руку Зорну:
– Удачи.
Зорн уточнил:
– Книгу нужно вернуть?
Гай покачал головой:
– После смерти матери у клана Сентаво больше нет обязательств перед Ватиканом. Обратный код: «Свободен от гнева». Но ключ сработает, если ты не поддашься книге. И не сомневайся, она попытается.
Зорн обнял Гая и Амико. Мэй стояла поодаль. Потом протянула руку:
– Прощайте.
Амико сделала шаг и обняла ее:
– Береги себя, Мэй.
Мэй растерялась и неловко обняла ее в ответ:
– Я… Я буду в порядке.
На обочине стояло уже с десяток полицейских машин с воющими мигалками, бежали жандармы, кто-то кричал. Гай поднял руку вверх, давая понять, что он контролирует ситуацию. Мэй кивнула на первую попавшуюся брошенную машину. Села за руль, Зорн расположился на переднем сиденье рядом. Они тронулись, и когда выехали на трассу, Зорн обернулся. На крыше поместья занимался огонь.
Всю дорогу в машине Зорн пытался посчитать, сколько дней прошло с того дня, когда они приехали. Мысли путались, во рту по-прежнему был солоноватый вкус железа и крови. Когда машина притормаживала, откуда-то из солнечного сплетения поднималась мутная волна тошноты.
Мэй после долгого молчания заговорила:
– Поколение, к которому я принадлежу, создано физически смертным. Это эксперимент, есть теория, что именно смерть и страх смерти делает человека человеком. Как ты догадался, что меня можно убить?
– По твоему взгляду. Впервые за все время, что я тебя знаю, в твоих глазах был страх. Мэй, ты что, плачешь? – удивился он.
– Нет! – всхлипнула она яростно в темноте. – Да! Да, я плачу, но это от злости.
– Но ты ведь не умеешь плакать, Мэй. – Зорн проговорил эти несколько слов с усилием, теряя нить разговора.
– Да пошел ты, – сказала она вдруг. – Зачем ты спас меня? Ты – идиот? Был такой ваш русский, Достоевский что ли. Черт. Я же предала тебя, я вообще не человек. Что я вообще сейчас чувствую? – сказала она с отвращением.
– Не знаю, Ева, – сказал Зорн, почти отключаясь. – Это в литературе люди не меняются, а в жизни мы делаем свой выбор каждый день, снова и снова.
Машина стала.
– «Черная дыра», – сказала Мэй. – Отель для дальнобойщиков.
Они вышли под моросящий дождь, снег полностью стаял и Тарот выглядел как прежде, как будто ничего и не произошло. Двинулись ко входу с разбитой вывеской.
Отель напоминал заброшенную фабрику, такой же унылый и бесприютный. Зорн улыбнулся Мэй. Она покачала головой и повлекла его внутрь гигантского конструктора.
В холле на стойке ресепшена стояла высокая стеклянная ваза, на треть наполненная водой, в которой плавала роза. Сверху на стенках виднелись многочисленные шероховатые кольца налета. В неверном электрическом свете роза выглядела свежей и непонятно откуда попавшей сюда. За стойкой сидела женщина без возраста, лицо которой Зорн не смог запомнить, даже глядя на него. Администратор выложила на стойку перед ними ключи от номера.
Потом они в глухой тишине шли по узкому коридору, он опирался о ее плечо, и коридор казался бесконечным. Лампочки горели через одну и, когда они входили в полосы света, Мэй шепотом считала номера.
Возле одной двери она, наконец, остановилась, приложила карту, электронный замок прошуршал, и дверь открылась. В номере Мэй помогла Зорну сесть в кресло, и он закрыл глаза. Открыв их в следующий раз, обнаружил себя на кровати. Плечо было туго забинтовано, а в кресле напротив таяла в вечернем сумерке фигурка Мэй.
Зорн закрыл глаза. Когда открыл их снова, в номере было светло. Мэй сидела в кресле в той же позе, ровно выпрямившись.
– Ты могла бы быть его аватарой, – сказал Зорн, улыбаясь, пытаясь оценить перспективы, в номер ворвутся автоматчики или дрон сбросит бомбу.
– Сэ никогда не взял бы аватару-женщину. А вот Майки Майк – да, одна из его личин. Он не дурак, но, по-моему, до конца не понял настоящих возможностей моих настроек. Я выключила его, как только стала сомневаться в правильности заданных целей.
– И почему ты передумала? – Зорн не особо рассчитывал на ответ. Он больше ничего не ждал, игра окончена, он проиграл.
– То, что ты сделал… взломало мою систему. Технически она должна самооптимизироваться. Но пока ничего не помогает и мне… я… последние несколько часов дезориентирована. Часть меня говорит все вернуть назад и предоставить тебя обстоятельствам. Но другая часть меня как будто знает, что это неправильно. Видимо, мне нужно больше времени на программинг, – она снова вздохнула. – И пока ты спал, я слила в интернет флешку с видео растений из подвала Сэ вместе с фотографиями сада смерти из Таротской обители. Крупный скандал, заголовки один лучше другого: попытка таротской биологической атаки, новый виток апокалипсиса. С каждый минутой все больше визга о карантине. Так что Сэ сейчас не до нас.
