– Ясен пень, конечно, проще. Значит, собственно Индия для нас не самоцель?
– Вот именно, не самоцель. Главное – ослабить Англию. Хотя бы до такого уровня, чтобы она, эта самая Британия, нам больше не гадила. Правда, они без этого никак не могут. Но чем слабее страна, тем меньше от нее вреда.
– А как насчет резко усилившейся Франция? Ведь тогда она станет для нас опасной.
– Все может быть. Но пусть лучше Наполеон сублимирует свою воинственность в песках Египта и Сирии, пусть отвоевывает в Индии потерянное еще при Людовиках в Семилетней войне. Пусть он залезет с ногами в Луизиану и попытается отвоевать у англичан потерянную тогда же Канаду. В Европе нам с ним делить нечего. К тому же пусть лучше он будет зависеть от нас, чем мы от него. Или я не прав, Николай?
– Гм, – я задумчиво почесал подбородок. Васильич рассуждал достаточно цинично, не употребляя общепринятые выражения, вроде «эра гуманизма» и «развитие цивилизации». Все просто и ясно – интересы России превыше всего. И вся ее внешняя политика должна строиться вокруг этого постулата.
– Васильич, но ведь Павел думает совсем иначе, – попытался возразить я. – Он еще верит в прекраснодушное рыцарство. По-человечески это, может, и неплохо. Но в мире, где уже давно «человек человеку волк», это рыцарство выйдет ему боком. Вспомни, что получила Россия в благодарность за пролитую русскую кровь в Италии и Швейцарии.
– Все правильно, Коля, – Васильич дружески похлопал меня по плечу, – а потому нам с тобой следует все время ненавязчиво напоминать царю о нашем священном долге перед Россией и ее народом. Павел, конечно, человек упертый, но не настолько, чтобы напрочь отбросить все доводы разума. К тому же он внимательно относится к нашим советам. Надо только правильно их озвучивать, помня о характере императора. Ведь он помнит о том, что многие близкие бессовестно обманывали его. Первая жена изменяла с лучшим его другом, многие приближенные приняли участие в заговоре, и даже родной сын примкнул к комплоту. После того, как с нашей помощью заговор был ликвидирован, вокруг Павла образовалась пустота. И мы должны ее заполнить. Может, для некоторых идеалистов мы поступаем не совсем благородно, но ради интересов России можно со многим смириться. Так что, Николай, вперед – Per aspera ad astra!
39
4 (16 мая) 1801 года.
Санкт-Петербург. Михайловский замок.
Подполковник ФСБ
Михайлов Игорь Викторович.
РССН УФСБ по Санкт-Петербургу
и Ленинградской области «Град»
Общими усилиями нам все же удалось отловить тех негодяев, которые совершили покушение на Резанова. Хорошо сработали и здешние сыщики, и наши ребята. Свидетели нападения смогли с помощью компьютерной программы – видели ли бы вы их изумленные лица! – составить композиционный портрет подозреваемых. Мы показали его Резанову, который уже почувствовал себя лучше, и он сказал, что эти картинки весьма похожи на реальных негодяев.
Местные «опера» долго разглядывали физиономии на мониторе, а потом старший, почесав затылок, осторожно произнес:
– Господин подполковник, я вроде видел похожего вот на этого, – и он указал на один из портретов. – Он живет в доме у Кашина моста
40. Это матрос со шведского корабля, который застрял в Петербурге и теперь желает наняться на какой-нибудь корабль, который идет в Гельсингфорс.
– А двух других ты не видел? – спросил я.
– Никак нет, господин подполковник, – покачал головой сыщик, – не встречал.
– Хорошо. Ты поможешь нам найти его?
– Конечно помогу. А за что вы хотите его поймать?
– Этот швед, или, черт его знает, кто он на самом деле, на днях едва не зарезал насмерть верного слугу нашего государя. Так что надо быть с ним весьма осторожным – он может и ножом в брюхо пырнуть, если зазеваешься.
– Вот, значит, какой он, – сыщик крякнул и внимательно посмотрел на меня. – А вы, господин подполковник, что, собираетесь сами его повязать? Не боитесь-то?
– У меня для этого есть люди, которые обучены ловить подобных злодеев. Ты нам только укажи на него, а остальное тебя не касается.
Экипировав соответствующим образом двух своих бойцов – Ската и Сыча, – мы отправились с сыщиком, который откликался на имя Савва, к дому у Кашина моста. Это был небольшой двухэтажный деревянный домик, комнаты которого хозяйка, вдова отставного майора, сдавала внаем разного рода людям. Там были и мелкие торговцы, и мастеровые с верфи, и моряки, временно оказавшиеся на мели. Через своего агента – шустрого парня лет пятнадцати – Савва установил, что разыскиваемый нами злодей, известный как Густав Нюстрём, находится у себя в комнатушке, нагрузившись спиртным по самую ватерлинию.
– Барин, вы поостерегитесь. Он злой сейчас, просто волк бешеный, – протараторил мне пацан, – как увидел меня, так глаза у него стали белые и сразу за нож схватился. Выругался не по-нашему, а потом стал ножом своим размахивать. Ну я и убежал от греха подальше.
– Хорошо, малец, – я протянул помощнику сыщика серебряную монету, – доведи нас до его комнаты и ступай себе с Богом.
Само же задержание прошло на удивление просто. Скат ногой распахнул дверь, в которую пронырнул Сыч. Герман ловко выбил из рук шведа здоровенный тесак и отправил его в глубокий нокаут ударом в челюсть. Вдвоем они со знанием дела связали руки потомка викингов веревкой и поволокли к выходу. Я все это время стоял в коридоре и контролировал его на случай появления сообщников Нюстрёма. Но никто так и не появился.
Потом я тщательно обыскал комнату шведа. Ничего интересного в ней я не нашел. В матросском сундуке обнаружил кошелек с десятком золотых монет. Вполне возможно, что это был остаток гонорара за нападение на Резанова. Хотя не исключено, что это могли быть и честно заработанные матросские деньги, сбереженные прижимистым шведом.
Я уже собрался было уходить, когда в дверь комнатушки кто-то осторожно постучал. Рука моя скользнула к кобуре. Прижавшись к стене, я невнятно что-то промычал. Стоявший за дверью должен был подумать, что обитатель комнаты пьян до изумления и не может уже членораздельно разговаривать.
Дверь скрипнула, и в комнату на цыпочках осторожно вошла молодая девица в скромной уличной одежде. Она уставилась на пустую кровать, потом лихорадочно стала озираться. Заметив меня, она изменилась в лице и приоткрыла рот, готовясь закричать.
– Здравствуйте, очаровательная незнакомка, – произнес я. – Давайте не будем поднимать шум. Скажите, кто вы?
Но мадемуазель, видимо, не испытывала никакого желания знакомиться со мной. Она резко развернулась и выскочила в коридор… где сразу же угодила в крепкие объятия Ската.
