А узнал Ганс о подземном ходе от какого-то своего старого приятеля, который использовал подобные ходы для того, чтобы прятать в них тюки с контрабандой. Правда, чтобы мы получили доступ в подземелье замка, нам пришлось раскошелиться. Здешний «крестный отец» не захотел даром поделиться конфиденциальной информацией. Ну что ж, знания – тоже товар, за который надо платить…
Выбравшись из подвальчика, мы не спеша втроем побрели по улицам старого города. Чем-то здешний Кёнигсберг напоминал нам Таллин и Ригу. Ну или наш Выборг. Чистенько, аккуратненько, народ все больше степенный – одним словом, Пруссия. Ганс по дороге рассказал нам о том, как мы попадем в гостиницу.
– За ней следят англичане, но их мало, и потому туда можно незаметно пробраться, – Ганс неожиданно подмигнул нам. – Я с вами не полезу – в ней могут оказаться люди, которые слишком хорошо меня знают. Рядом с «Короной» вас встретит человек, который доставляет в гостиницу провизию. Вы поможете ему выгрузить с повозки пару бочонков пива и деревянный короб с копчеными угрями. Ребята вы крепкие, и каждый из вас запросто возьмет по бочонку и с заднего хода войдет на кухню «Короны». Ну а потом ступайте туда, где находится человек, с которым вы так желаете увидеться.
Все произошло так, как задумал Ганс. Неразговорчивый мужик в одежде, которая пропахла копченой рыбой, проводил нас с черного хода в гостиницу. Мы осторожно поставили на пол увесистые бочонки, в которых плескалось пиво, и вопросительно посмотрели на него.
– Вам надо пройти по этой лестнице, – приятель Ганса махнул рукой, указав на полутемную лестницу, – и подняться на третий этаж.
Вот она, дверь в номер, где нас ожидает Наполеон. Правда, впустят нас к нему или нет? Могут и не впустить. Тогда придется возвращаться… Но нас все же впустили.
После недолгих переговоров с не совсем вежливым охранником Наполеона щелкнула задвижка, и крепкая дубовая дверь распахнулась. В прихожей нас встретили два здоровенных мужика, одетых в цивильное. Правда, один из них был вооружен пистолетом, а второй держал в руке острый кинжал.
– Мсье, я хочу попросить вас отдать нам ваше оружие, – стараясь быть вежливым, сказал один из них. – Вам здесь ничто не угрожает, а когда вы надумаете уходить, его вам вернут.
Мы с Сильвером переглянулись и вытащили из-за пояса свои кремневые пистоли. В подмышечной кобуре у каждого из нас было по «макарову». Здесь еще до таких хитростей не додумались, и потому, получив от нас стволы, верзилы, выполнявшие роль «секьюрити» при Бонапарте, успокоились.
– Мсье, – услышал я голос человека, сидевшего у окна в глубине комнаты, – как я понял, вы пришли от некоего русского генерала для того, чтобы сообщить мне нечто важное.
– Именно так, господин Первый консул, – кивнул я. – А для того, чтобы у вас не появились сомнения в наших полномочиях, я предлагаю вам послушать вашего доверенного человека, мсье Маршана…
Наполеон – а это был именно он – с изумлением уставился на меня. А я достал из кармана сюртука смартфон и нажал на кнопку. На него мы записали обращение Маршана к Наполеону.
«Мсье, – произнес появившийся на экране смартфона Маршан, – эти люди, которые сейчас находятся рядом с вами, действительно представляют здесь императора Павла. Они спасли мне жизнь, и я им за это благодарен.
Поверьте, они обладают неслыханными способностями и знают то, что не известно никому из ныне живущих. В прежние времена их посчитали бы колдунами или святыми. Технические приспособления, которыми они располагают, просто не поддаются описанию. Но они расскажут вам об этом сами. Прошу вас лишь об одном – поверьте им. Они не желают зла Франции и думают о том, как наказать проклятую Англию, которая пытается стравить наши государства. Как жаль, что я пока не могу лично рассказать вам, мсье, о том, что мне удалось узнать».
– Что это?! – удивленно произнес Наполеон, ткнув пальцем в смартфон.
– Это один из наших приборов, который может сохранять голос и изображение человека.
– Мсье, скажите мне – откуда вы? – Наполеон все никак не мог прийти в себя. – Вы пришли в наш мир из ада или рая?
– Мы пока не можем ответить вам, мсье. Это секрет, и раскрыть его могут лишь наш генерал и император Павел. Одно я могу вам сказать – ни к Господу, ни к его оппоненту мы не имеем никакого отношения.
– Я должен срочно встретиться с вашим генералом! – воскликнул Наполеон. – Маршан сказал, что и вашим и нашим смертельным врагом является Англия. Союз между нашими странами – это единственная возможность поставить на место эту страну лжецов и ханжей.
– Мсье, все это так, и потому хотелось бы предупредить, – сказал я, – англичане готовят покушение на вас и на нас. В Кёнигсберге сейчас лучшие шпионы и головорезы, прибывшие сюда из Британии, чтобы любой ценой сорвать заключение союза между Россией и Францией. Мы присланы императором Павлом для того, чтобы помешать им.
– И много вас? – с интересом спросил Наполеон.
– Не очень много, но мы смогли в Петербурге обезвредить заговорщиков, намеревавшихся убить русского царя. Англичане не пожалели золота, чтобы подкупить высокопоставленных вельмож из окружения императора. Но мы разрушили их замыслы.
– А разгром эскадры Нельсона у Ревеля? – спросил Наполеон. – Это тоже дело ваших рук?
– Мы лишь немного помогли русским егерям генерала Багратиона и морякам адмирала Ушакова, – ответил я. – Они прекрасно все сделали сами.
– Понятно… – задумчиво произнес Наполеон. – Мсье, я хочу предложить вам отобедать со мной… Жак, – обратился он к одному из своих телохранителей, – распорядись, чтобы нам подали обед, да побыстрее.
И тут неожиданно запищала рация в кармане у Сильвера.
– На приеме, – произнес он, достав рацию. Потом, выслушав сообщение, нахмурился и сказал: – До связи. – Выключил рацию и снова сунул ее в карман.
– Что случилось? – поинтересовался я.
– Поступило сообщение, что в доме напротив гостиницы «Корона» обнаружен наблюдатель инглизов. Вполне вероятно, что это не просто наблюдатель, но и снайпер.
– А из нынешнего оружия можно совершить прицельный выстрел с такого расстояния? – спросил я.
– Запросто. Во время гражданской войны в Англии в 1643 году некий Джон Дайот выстрелом из охотничьего мушкета с расстояния 150 ярдов – это примерно 137 метров – с крыши кафедрального собора в Личфорде наповал уложил Роберта Брука, барона Гревилла, командующего армии Парламента. Пуля Дайота вошла точнехонько в левый глаз барона.
Я разговаривал с Сильвером по-русски, и ничего не понимавший Наполеон встревоженно поглядывал на нас.
– О чем вы говорите, мсье? – спросил он. – Что вас так встревожило.
– Нам сообщили, что наши враги готовы открыть на нас охоту, – ответил я. – Они привезли метких стрелков, которые попытаются подстрелить нас, словно куропаток.
– Англичане способны на такую подлость, – кивнул Наполеон. – И что вы предлагаете предпринять?
