– Самые старые планы Гатчино – здесь, в городском архиве. Но в Публичке мне дали копии.
– Погоди, а туда разве пускают нашего брата?
– Меня – пустили, – со значением бросил Лёвка.
Фёдор только хмыкнул.
– А вот тут, в корпусе, есть другие планы, перекрывающиеся… – продолжал Бобровский. – И вот что у меня получилось…
Он раскатывал кальки, накладывал их на планы и вещал с такой убеждённостью, что даже Фёдор невольно поддался.
– Есть три системы, – шептал Лев. – Первая – подвалы. Ну, как в нашем корпусе. Старые подвалы, они все соединены с дворцовыми, здесь и здесь, я так думаю. – Тонко очиненный карандаш ударял по неправильным многоугольникам старых казарм подле дворца. – Обычно они – видишь? – продолжали подвалы узким ходом под улицей, соединяли со следующим. Так что из дворца можно пройти сперва в казармы, а затем и к нам в корпус. Думаю, что и к вокзалам. А вот если продлить эту линию дальше… – Грифель скользил по кальке. – То видишь, куда упирается?
– Приоратский дворец, – слегка упавшим голосом сказал Федя.
– Именно! Место глухое. Парк. Можно на юг уходить, там железнодорожные пути – на Ревель, на Псков, на Лугу, на Тосно, – а там на Москву.
– Логично, – пришлось согласиться Фёдору. – Ну а ещё две системы?
– Вторая – это наша потерна. – Лёвка заговорил ещё таинственнее. – Глубокие ходы. Не как подвалы, куда добротнее – оно и понятно, воды много.
– А ты что же, её нашёл? – удивился Фёдор.
– Её или не её, но что-то нашёл. – Бобровский был донельзя собой доволен. – Закладывали это ещё при матушке Елисавете. Да-да, строила-то она Царское Село, а здесь возводила не то форт, не то какие-то укреплённые казармы… причём поверх совсем уже старых и заброшенных шведских. Строить-то начала, да не закончила или закончила не так, как задумывала. От форта – только два небольших полубастиона, соединённых куртиной, да укреплённая казарма, скрытая в валу.
– А где это всё теперь?
– Снесли. Следующая матушка наша, Екатерина, и снесла, прежде чем Орлов начал дворец себе строить. Снесли, заровняли, засыпали. Зачем, для чего?
– Мешал, наверное?
– Да тут места тогда было – стройся не хочу!..
– Ну как «не хочу», болота ж кругом, – заметил рассудительный Фёдор.
– Тоже верно. – Лев был так увлечён, что даже не стал спорить. – В общем, потерна наша как раз и идёт примерно к тому месту, где строили эту недокрепость. А государыня Елизавета большой была любительницей всяких подземных диковинок!.. Она-то и велела «разыскания производить в рассуждении ходов тайных» и сама их строила. Только никто не знает, где именно.
– Ну, хорошо, эта вторая система, значит. И куда она ведёт?
– Тот туннель, что под корпусом, точно идёт ко дворцу и дальше. Вот, гляди, это копия, я срисовывал. – Бледный карандашный пунктир тянулся от прямоугольника с буквами «А.К.К.» к дворцу и затем под озером – к собору в самом центре Гатчино.
– У соборов да церквей, особенно старых, подвалы особенно глубокие, – шептал Лев. – Вот под них ходы и подводили, нижним ярусом, люки маскировали…
– А третья система?
– Водоводы. Ну, на первый взгляд – это просто водоводы. Но на самом деле…
Тут Бобровский пустился в такие дебри, что понять его смог бы разве что настоящий инженер, специалист по осушению или же орошению.
– Короче! – перебил его Федя. – Делать-то что надо, а, Бобёр?
Это была ошибка. Потому что план у Лёвы конечно же имелся.
– В Приорат пойдём. Подвалами. Дорога знакомая, а замки я открою. Там они хлипкие!..
Честно говоря, тащиться куда-то подвалами Феде совершенно не улыбалось – голову занимали совсем другие вещи. Но Бобровский же таков – как пиявица, вцепится – не отдерёшь.
– Кто-то же ящики в потерне прятал? Прятал! – мчал Лёвка на всех парусах. – Кто это мог быть, кроме бомбистов? Может, там ещё и оружие было, для мятежа!
…В общем, с Лёвкой было проще сходить, чем объяснить, что никуда идти не надо.
Корпусные подвалы и впрямь тянулись далеко: упирались в массивные гранитные блоки основания фундаментов, а меж этих глыб притаилась скромная дверца. Запертая, но с висячим замком Бобровский справился играючи, словно заправский вор-медвежатник.
– Практиковался много, – не без гордости сообщил он Фёдору.
Видно, этот замок оказался попроще, чем тот, что навесили над потерной.
Коридор за дверью шёл прямо, никуда не сворачивая.
– Это ход к казармам. – Бобровский деловито светил фонарём. – Идём, идём, тут ничего особо интересного… Ходили мы уже тут, как раз этим путём нас Ромашкевич с Коссартом и вывели.
– А нам куда? Ты ж говорил – к Приоратскому дворцу? Но как туда попасть, ты знаешь?
– Не-а, – жизнерадостно сообщил Бобровский. – Но, надеюсь, сейчас узнаем!
Ход, которым они пробирались, был явно современный, с бетонными серыми стенами, вдоль потолка тянулись электрические лампочки в решётчатых, словно на шахте, кожухах.
Был вечер. Кадеты должны были сидеть кто за уроками, кто в библиотеке. До обхода воспитателями оставалось ещё сколько-то времени – и Лев с форсом то и дело бросал взгляд на свои щегольские часы, не упуская случая похвастаться.
Вскоре они и в самом деле достигли выхода – дверь была заперта, из-за неё доносились слабые отзвуки голосов.
– Казармы, – прошептал Лев, озираясь. – Вот тут мы наверх поднялись… ох и быстро ж бежали!..
– А дальше что?
– Осматриваемся.
– Ну, это мы враз, тут и смотреть-то не на что!
Федя был прав. Нагие серые стены с редкими проводами и трубами, и больше ничего; однако Бобровского сбить с толку оказалось не так легко.
– Вон ещё одна дверь, видишь? Это уже основные подвалы казарм. Пошли поглядим!..
Тут, правда, их ждала неудача. Замок не поддался Лёвиным усилиям – чему Фёдор, сказать честно, был даже рад. Однако назад они повернули лишь после того, как с Бобровского сошло семь потов и он отступил, пробормотав что-то вроде: «Самоимпрессионный ключ нужен…»
– Тебе бы, брат, сейфы взламывать!..
– А что? Я бы смог!.. Ладно, пошли назад, пока нужной снасти не будет, не откроем…
Как будто бы закончившаяся неудачей вылазка отнюдь не отвратила Бобровского от поисков, напротив, он взялся за дело с настоящей одержимостью – даже стал получать хуже оценки. А где-то спустя неделю отозвал на перемене Фёдора в сторону:
– А чего я видел! Чего видел!..
