Элиза сделала еще шаг вперед. Ее чудовищная пасть разверзлась, на опавшие листья закапала слюна. Когти, каждый длиной с предплечье Дэниела, сгибались, вонзаясь в землю и взрывая ее. Она стала больше с тех пор, как он столкнулся с ней в холле. Он не знал, подпиталась ли она за счет окружающей среды или за счет крови Брана, но теперь она возвышалась над ним.
Каким образом, черт побери, я накину на нее талисман – да она меня тут же разорвет!? Внутри у Дэниела все свело от ужаса, но он не мог позволить себе бояться. Миг слабости может непростительно дорого ему обойтись.
Перед ним что-то мелькнуло, и он отшатнулся. Аннализа выскочила из-за его спины, метнулась вперед – к существу, которое когда-то было ее матерью, затем отпрянула.
Элиза среагировала мгновенно. Она бросилась к девушке, и холодный воздух взорвался рычанием. Дэниел с воплем швырнул соль, надеясь, что это остановит монстра, но промахнулся, и челюсти Элизы уже нацелились на горло девушки.
Но в этот момент Аннализа налетела на статую элегантной женщины с кувшином в руках. Призрак просочился сквозь камень, как дым сквозь занавеску, а секундой позже возник с другой стороны. Элиза же врезалась в скульптуру. В воздухе раздался хруст и скрежет камня, раскрошившегося от удара. У статуи слетела голова, в последний раз мелькнули в тусклом свете слезы, катившиеся по щекам. Голова грохнулась о землю, разлетевшись на куски. За ней последовал кувшин и державшая его половина руки. Осколки и пыль взметнулись маленьким облаком, а монстр взвыл.
Она заперта в пространстве между живыми и мертвыми – как Бран. Они оба покинули реальный мир лишь наполовину, и потому их тела слишком плотны, чтобы проходить сквозь стены. Мы можем использовать это.
Огромные испуганные глаза Аннализы встретились со взглядом Дэниела. Она выглядела так, словно хотела что-то сказать, он понял ее взгляд и кивнул.
– Продолжай отвлекать ее. А я попробую накинуть на нее талисман – как-нибудь.
Уголки губ девочки приподнялись в улыбке, осветившей ее лицо. Стараясь не обращать внимания на сильную боль в левой руке, Дэниел стал черпать горсти соли и рассыпать их по земле между ближайшими статуями. Лежавшие кучами палые листья мешали ему проводить непрерывные линии, но убирать листву времени не было. Дэниел надеялся, что соль все же обеспечит хоть какую-нибудь защиту. Элиза поднялась, и он шагнул за линии.
Голова, напоминавшая волчью, была разбита, и из раны текла черная кровь. Элиза повернулась к Дэниелу, но прежде чем успела сделать шаг, перед ней снова пронеслась Аннализа.
– Будь осторожна! – крикнул Дэниел и побежал вперед.
Монстр выбросил вперед лапы, и огромные когти скользнули по кончикам волос Аннализы. Девушка была быстрой, легкой, но слишком безрассудной. Она повернулась лицом к монстру, пролетев сквозь другую скульптуру.
Но Элиза извлекла урок из своей первой ошибки. Вместо того чтобы слепо преследовать дочь, она ударила статую танцующего фавна, и растущие рядом кусты и деревья засыпало осколками камня.
Дэниел швырнул назад еще одну горсть соли, закончив прерывистую защиту на половине круга. Затем он побежал вперед, стараясь ступать как можно легче и прячась за фонтаном, чтобы не привлекать слишком много внимания. Черное существо бродило по другой стороне бассейна. Его глаза были прикованы к Аннализе, и оно не среагировало на Дэниела, когда он подкрался сзади.
Аннализа поддразнивала чудище, кружилась перед ним, то прыгая вперед, то отскакивая. Ее движения удерживали внимание Элизы, но при этом опасно приближали ее к щелкающим челюстям. Дэниел задержал дыхание, чтобы успокоиться, затем стащил сумку с плеча и рванулся вперед. Он швырнул мешок вверх, и соль дождем рассыпалась по застывшим теням. И он тут же бросился на спину монстру.
Едва соль коснулась Элизы, она отреагировала: выгнулась, сверкнув глазами, и из нее вырвался звук – нечто среднее между звериным ревом и человеческим криком. Тени забились, вздымая клубы дыма. Дэниел запрыгнул к ней на спину, вцепившись рукой и ногами. Ощущение было очень странным – такого он никогда не испытывал: будто он схватился за сжатый воздух, который никак не поддавался пальцам. На ощупь Элиза была холоднее, чем арктический воздух, и по его коже пробежала дрожь, как будто он приземлился на провод под напряжением.
Но прием сработал. Соль настолько отвлекла ее, что она почти не обратила на него внимания. Она вздрагивала и металась, но движения ее были хаотичны и направлены не против него, и в бок ему пока не впивались когти. Одной рукой Дэниел изо всех сил пытался удержаться у нее на спине, другой залез под рубашку за талисманом.
Пальцы коснулись кожи. Он судорожно ощупывал грудь в поисках кожаных ремешков и флакона в серебряном чехле, но не мог ничего найти. Сердце Дэниела сжалось.
Нет! Он не мог дышать, не мог думать. Потерял где-то? Где?
Крик Элизы превратился в грохочущее рычание. Соль перестала обжигать ее, и клубы дыма рассеялись. Она повернула голову, и на Дэниела уставился арктически холодный глаз. Напряжение росло и распространялось по крови, как яд.
Дэниел оттолкнулся от существа, упал и охнул, ударившись о землю. Голова все еще болела после драки в холле, и тут Дэниел вдруг понял, что произошло. Ему захотелось заплакать. Талисман, должно быть, прихватил Кайл. Наверное, он увидел флакон, пока Дэниел лежал без сознания в холле особняка. Кайл был не из тех, кто проигнорирует безделушку, которая может быть ценной, особенно если ее владелец не в состоянии возразить. Он сорвал шнур с шеи Дэниела и унес с собой. И где его теперь искать? В доме, который сейчас объят пламенем? Или в саду? Или он направился в сторону города?
Дэниелу теперь не попасть ни в дом, ни в сад, ни в город. Чудовище повернулось к нему. Оно стало огромным, распахнуло пасть, обдав Дэниела зловонием и смрадом.
В этот момент рядом с Дэниелом мигнул свет. Мимо пронеслась Аннализа и раскрытой ладонью ударила чудище по голове, отчаянно пытаясь отвлечь его. Попытка сработала слишком хорошо. Чудовище бросилось за ней, зацепив пастью волосы.
Аннализа упала на землю. Ее рот открылся в крике, которого никто не услышал. Она попыталась отползти назад, подальше от монстра, но он сцепил челюсти на ее волосах. Взмахнув головой, он потащил девочку вперед, и ее лицо исказилось от боли.
– Нет! – заорал Дэниел, стукнув по волчьей голове.
Но его кулаки, казалось, причинили ей не больше боли, чем комариный укус. На него снова уставился светящийся глаз. Казалось, что монстр смеется. Элиза знала, что победила. Она подняла огромную лапу с когтями и вцепилась в спину Аннализы.
И в это время с неба раздались пронзительные крики. Дэниел, охваченный ужасом и страхом, не мог определить, что это за звук. Затем к крику присоединился шквал хлопающих крыльев, и его отбросило назад.
Дэниел поднял руки, чтобы прикрыть лицо, но в этом не было необходимости. Вороны не обращали внимания ни на него, ни на Аннализу. Они были сосредоточены только на одном объекте – звере, сотканном из теней. Птицы – их было не меньше пары дюжин – налетали на него волнами. Они набрасывались на него, клевали и снова взлетали. Некоторые уносили с собой нити теней. Один улетел подальше, и в его клюве блестело что-то круглое и влажное. Дэниела затошнило, когда он понял, что это глаз.
