Бран все еще был покрыт сажей. Дэниел не мог видеть его таким – покрытым остатками его безумной матери. Он взял кухонное полотенце, намочил его и постарался стереть грязь с лица Брана. Во время работы он пытался проглотить ноющий ком в горле. Он пока не думал, что будет дальше. Сначала нужно похоронить хозяина дома. Он думал, что сможет выкопать могилу рядом с могилой Аннализы, если девочка согласится.
Пусть пока полежит здесь. Позже я найду ему последнее пристанище.
Дэниел бросил грязную ткань в раковину. Он знал, что должен хоть что-нибудь съесть, но силы его покинули. Он пошел на компромисс, напившись воды из-под крана. Затем подбросил пару поленьев в камин. И, наконец, улегся в кровать, свернувшись калачиком под одеялами, хотя огонь уже начал наполнять комнату теплом.
Несмотря на изнурительную ночь и усталость, Дэниел долго не мог уснуть. Каждый раз, когда он начинал погружаться в сон, перед ним возникали кошмарные образы, и он просыпался. Время от времени он случайно прикасался к поврежденной плоти на правой руке. А забыть о теле, распростертом у камина, было и вовсе невозможно.
Но усталость, наконец, взяла свое. Ему снились странные сны. В какой-то момент ему показалось, что он видит Брана, который стоит у огня, сцепив руки за спиной, и свет пламени танцует по его серому лицу. Дэниел целое мгновение глазел на его профиль, затем пробормотал:
– Я думал, ты умер.
– Так и есть. Я умер, но ненадолго, – Бран криво улыбнулся. – Вдруг выяснилось, что смерть и я несовместимы. Спите, мистер Кейн.
– Зовите меня Дэниелом. Мы через столько прошли, что можем звать друг друга по имени, да?
– Полагаю, да, Дэниел.
Когда Дэниел проснулся в следующий раз, огонь уже погас. Свет не пробивался ни сквозь окна, ни из-под двери, а это означало, что он проспал весь день. Он сел и потер рукой глаза, ожидая, пока прояснится в голове.
Левая рука болела. Он вылез из постели, поискал свечу на столе, сумел зажечь ее одной рукой и приподнял пламя, чтобы рассмотреть поврежденную руку. Кто-то привязал серебряный талисман к его руке, прижав флакон и серебряные бусины к коже. Он удивился, увидев, что опухоль уменьшилась. Цвет кожи все еще был нездоровым, и сквозь сланцево-серый оттенок пробивались пятна красно-пурпурных синяков, но он мог сжать пальцы в настоящий кулак.
Он опустил руку и повернулся лицом к комнате. Пространство перед камином было пустым.
– Ну, это же просто здорово, – улыбнулся Дэниел.
Глава 32
Три дня спустя
ДЭНИЕЛ ПОДХОДИЛ К ПОМЕСТЬЮ. Буря погасила пламя, но кислый запах горелого дерева и ткани все еще витал в воздухе. Три ближайших к дому дерева обгорели дочерна. Его охватило чувство благодарности. Если бы не буря Брана, пламя легко могло бы перекинуться на засохшие деревья в саду и заживо сжечь Дэниела в коттедже.
За его спиной горестно каркала стая ворон. Им пришлось перебраться на другое дерево, подальше от входной двери, но все равно у дома. Дэниел мысленно отметил, что надо бы угостить их свежим мясом. Они заслужили награду за усилия в схватке с Элизой.
Он поднялся по широким каменным ступеням. Вместе сухих листьев пол теперь был покрыт сажей. Дэниел остановился в проеме, где когда-то стояли деревянные двери. Здесь запах дыма усилился. Толстые полотна темного дерева исчезли почти полностью. На месте порога лежала куча пепла, да расплавленные остатки петель. Дэниел сглотнул и посмотрел сквозь проем.
Внутри дом представлял собой удручающее зрелище. Он и так никогда не был особенно гостеприимным или уютным, но его огромный холл и старинная отделка впечатляли. Теперь в центре холла среди обломков прочей утвари валялась люстра. Из-за толстого слоя пепла мраморный пол совсем не было видно. Стекла в высоких окнах взорвались от жара и огня. Часть крыши обвалились. Исчезла гнилая мебель, стоявшая вокруг камина, и все безделушки на каминной полке.
Больше всего Дэниел расстроился из-за лестницы: величественная деревянная лестница сгорела, и от нее остался лишь уродливый остов. Без нее помещение казалась разбалансированным и неправильным. Портрета Аннализы на лестничной площадке видно не было. Судя по ущербу на первом этаже, ничего хорошего ждать не стоило. Он выдохнул и скрестил руки на груди.
– Иногда потери могут предвещать новый старт. Новое начало.
Дэниел повернулся. На клочке земли возле дома стоял Бран. Он коротко кивнул Дэниелу, поднялся по ступеням и встал рядом. Вместе они смотрели сквозь обугленные остатки двери.
Горло у Дэниела сжалось. Он немного подождал и затем спросил:
– С вами все хорошо?
– Полагаю, да. Настолько хорошо, насколько это можно сказать о мертвеце.
Он выглядел лучше, чем Дэниел ожидал. Кожа все еще была серой и истонченной, как бумага, но ужасный рисунок из черных вен стал менее заметен.
– Конечно, я чувствую себя обессиленным – будто меня выскребли до дна. Но надеюсь, часть сил – сколько бы их ни осталось – вернется со временем. – Взгляд Брана заострился. – Я удивлен, что вы вернулись.
Дэниел пожал плечами.
– Мне действительно некуда идти. Одну ночь я провел в приемном отделении больницы. Вторую – с миссис Киршнер. Это моя старая соседка. Но в конце концов решил вернуться.
– Монет, что я вам дал, не хватило на оплату новой квартиры?
Дэниел тактично умолчал, что миссис Киршнер потратила их на кошачьи игрушки. Вместо этого он сказал правду.
– Хватило бы. Но я нигде не чувствую себя дома.
– Спасибо, – в голосе Брана послышалась улыбка. – Мне было одиноко без вас. И усадьбу будет легче восстановить с тем, у кого есть сила, чтобы поднимать предметы тяжелее ручки. Как ваша рука?
– Ох, пока болит, – Дэниел согнул пальцы.
Плоть по-прежнему была покрыта серо-черными пятнами, но опухоль сошла. Он забинтовал ее, частично для защиты от инфекции и частично, чтобы не пугать людей на улице. Талисман был привязан к коже. Казалось, он помогал.
– Доктора понятия не имели, что это и как его лечить. Поэтому я ушел, не дожидаясь предложений о каких-нибудь сумасшедших экспериментах. Вы не знаете, станет ли лучше?
– Честно говоря, понятия не имею.
Бран вытянул руки. Кончики пальцев, которые когда-то были покрыты черными пятнами, стали темно-серыми.
– Теперь, когда Элиза мертва, моя болезнь, кажется, отступает. Чума, должно быть, была связана с ее волей. Без ее подпитывающей злобы она умирает. Но я смертен. Я не знаю, как инфекция повлияет на живой организм. Наверное, надо жить одним днем и быть за это благодарным.
Дэниел запрокинул голову, чтобы осмотреть потолок дома.
– Вы говорили про восстановление.
– Да. Может, это и глупо и даже более чем напрасно, но я не могу смотреть, что мой семейный дом пришел в такое плачевное состояние. Если я могу попросить вас о помощи, давайте прикинем, сколько времени и усилий нам потребуется, чтобы отремонтировать его, – Бран мотнул головой в сторону леса за плечом Дэниела. – Начать мы можем с того, что заберем сумку с монетами, с которой ваш кузен пытался скрыться.
