– Ты поправилась, – заметил он, наблюдая, как она суетится.
Она резко повернулась к нему, скривив губы.
– Не то чтобы я возражал, – поспешно добавил он, подняв ладони перед собой. – Тебе идёт.
– Хвала небесам! – огрызнулась Ангербода. – И, к твоему сведению, я не поправилась.
– Ну насколько я вижу…
– Подумай ещё раз, Локи. Хорошенько подумай..
Через несколько мгновений рот Локи приоткрылся в удивлении, а ведьма сложила руки на груди.
– Так и… кто же отец? – уточнил он полушутя, но она заметила испарину у него на лбу.
Ангербода смерила его холодным взглядом.
– Ох, даже и не знаю… Может быть, мой муж?
– Тогда, полагаю, сейчас не самое подходящее время упоминать, что асы заставили меня жениться на одной из своих. – Его взгляд был прикован к её животу. – Когда это произошло?
– Подозреваю, что в ту ночь, когда ты вернулся, подарив своего восьминогого ребёнка Всеотцу, – сказала колдунья. Затем она осознала, что он только что сказал, и взъярилась: – Жениться?
Локи подошёл и положил руки ей на бёдра, всматриваясь в выпуклый живот.
– Разве ты уже не должна быть крупнее?
– Зачем они заставили тебя жениться на асинье? – Ангербода почувствовала, что ей нужно сесть: она побоялась, что голова лопнет от злости – так яростно колотилось её сердце.
– Живот Сигюн намного больше, чем у тебя, а она понесла по меньшей мере луной позже. А может, и больше. – Потом он заметил, как она смотрит на него, и переспросил: – Извини, так о чём ты спросила?
– О твоей жене в Асгарде, – процедила Ангербода сквозь стиснутые зубы, тяжело опускаясь на скамью.
– А, – сказал Локи. Он плюхнулся рядом, прислонился спиной к краю стола и прижался к женщине бедром и плечом, скрестив ноги в лодыжках. Следующие слова он адресовал стене пещеры.
– Так вот. Асы заставили меня жениться – полагаю, это попытка держать меня в узде. Я, конечно же, сообщил им, что у меня уже есть жена в Ётунхейме, но они пропустили это мимо ушей. Так что, поскольку они не признают тебя моей женой, меня заставили жениться на другой.
– Тебя заставили жениться на другой, – повторила Ангербода, не веря своим ушам. – Мне всегда казалось, что тебя нельзя заставить делать то, чего ты не хочешь.
Он повернулся и окинул её пристальным внимательным взглядом – оценить её реакцию.
– Я не собираюсь ничего от тебя скрывать.
Ведьма сжала руки на коленях в кулаки:
– Ты любишь её?
А потом, после долгого и страшного молчания, задала неизбежный следующий вопрос:
– А меня ты любишь?
– Я… – он вздохнул, встал и, опустившись перед ней на колени, накрыл её руки своими. – Могу я тебе кое-что сказать?
Ангербода без выражения уставилась на их соединённые руки и ничего не ответила. Никогда прежде Локи не спрашивал разрешения говорить. Это прозвучало так же, как если бы проплывающая мимо рыба спросила, можно ли ей плавать.
Мужчина, казалось, собирался с мыслями, и Ангербода редко видела его таким – обычно слова лились из него непрерывным потоком. Это привело её в такое замешательство, что она наконец смогла встретиться с ним взглядом, сморгнув слёзы разочарования.
– Думаю, именно благодаря тебе я понял, что смогу кого-то полюбить, – произнёс он наконец. – Зачем мне было возвращать тебе твоё сердце только для того, чтобы разбить его? Я полагаю, это должно что-то значить, верно?
– Ты полагаешь? – пробормотала она, смахивая слёзы.
Он протянул руку и вытер слезу, которую она упустила, и его слова были тихими и хриплыми от тех чувств, что он так старался скрыть поначалу.
– Так ненавистно мне видеть, как ты плачешь, но ещё более ненавистно то, что я стал этому причиной.
– До того, как появился ты, я тоже не была уверена, что смогу кого-то полюбить, – сказала она, стараясь, чтобы в её голосе не прозвучало обиды. Затем она смягчила свои слова, добавив: – Мне всегда было хорошо одной. И до сих пор хорошо. Но когда ты рядом, мне ещё лучше.
– Что ж, мне приятно слышать, что ты не тоскуешь по мне целыми днями.
Что-то в его тоне подсказало ей, что он будет только рад завершить этот разговор про любовь и прочие чувства, так что она с облегчением сменила тему и шутливо закатила глаза:
– Кто станет скучать по такому, как ты?
– А кто бы не стал? – надменно спросил Локи.
– Я, как видишь, не стала.
– А вот Сигюн скучает. Вероятно, она занимается этим прямо сейчас, в этот самый момент.
– Я не Сигюн, – отрезала Ангербода, и ей показалось, как что-то тёмное и ужасное расцвело в глубине её души, когда имя другой женщины слетело с губ.
– Конечно, нет, – согласился Локи. – Ты же живёшь в пещере.
– Что? – Колдунья огляделась вокруг, изображая удивление.
Локи весьма снисходительно похлопал её по руке и произнёс сочувственным тоном:
– Я думал, ты в курсе.
Ангербода не могла не восхититься его способностью сохранять невозмутимое выражение лица, и в ответ она прижала руку к груди:
– Что бы я без тебя делала?
– Знаю-знаю, я всем необходим. Так вот, как я уже сказал, ты живёшь в пещере. Кроме того, она явно более высокого мнения обо мне, чем ты. – Он посмотрел на неё с притворным подозрением и постучал себя по виску. – Я помню все твои саркастические замечания.
– Она явно знает о тебе не всё. Хотя, полагаю, и в тебе есть некоторые качества, искупающие недостатки характера.
– Был бы не прочь услышать об этом поподробнее.
– Ну, во-первых, ты отдал мне моё сердце. – Она сжала его руки и переместила их себе на живот. – И ещё вот это.
– Он меня толкнул, – произнёс Локи, удивлённо моргая.
– Полагаю, это означает, что ты ей нравишься. Кроме того, она икнула.
– Откуда ты знаешь, что это она?
– Я и не знаю. Скорее выдаю желаемое за действительное.
– По большому счёту мне всё равно, кто там, лишь бы не убирать за ним.
– Серьёзно?
– Серьёзней некуда. Наверно, я мог бы… например, подержать его или что-то в этом роде, или, может быть, даже попробовать рассмешить. Но как только он обделает пелёнки, я тут же верну его тебе.
– Ты совершенно бесполезен.
– Дети постоянно плачут и устраивают беспорядок, и их нельзя нигде оставить, потому что они просто укатятся с этого места.
Ангербода фыркнула.
– Может быть, я вообще не позволю тебе держать малышку, если ты собираешь беспорядочно класть её на столы и скамейки, откуда она может укатиться.
