– И правильно делают. Зря ты пришёл сюда, – заявила она ему бессердечно, снимая дорожный плащ с капюшоном и бросая его на стол вместе со своей корзиной. – Сама Фригг объявилась в Лесу – моё защитное заклинание исчерпало себя. Не заблуждайся, боги отыщут тебя и здесь, придут за тобой. Так же, как они пришли за мной давным-давно. Так же, как они пришли за нашими детьми. Твоими стараниями.
Локи встал и снова потянулся к ней.
– Бода…
Но женщина отступила на шаг и подняла руки. Она почувствовала, как сдавило горло, и когда, наконец, заговорила, голос её звучал хрипло от ярости.
– Да как у тебя вообще хватило наглости явиться сюда?
– Мне больше некуда было идти, – в отчаянии воскликнул Локи. – Здесь был мой дом.
– Уже нет. Убирайся.
– Если всё так, как ты говоришь, асы скоро будут здесь. Ты должна мне помочь.
– Не собираюсь делать ничего подобного. И вообще, чем тут можно помочь? Ты погубил свою семью – предал своих детей. А теперь ты убил сына Одина – родню своего кровного брата, свою родню. Я ничем не могу помочь. Уже ничего не изменить.
– Ты даже не позволишь мне извиниться? Я хотел, но оказалось слишком поздно, потому что ты… я считал, что тебя уже нет в живых. Я никогда не думал, что у меня появится второй шанс.
– Ты не передо мной должен извиняться, – огрызнулась Ангербода. – Я не смогла дотянуться до мальчиков, но навестила Хель. И она была совсем не рада меня видеть.
Локи вздрогнул, словно она его ударила.
– Не может быть… Как она?
– Жестокая, могущественная и одинокая. И винит во всём меня, хотя должна бы тебя.
– Я сделал для них всё, что смог. Для всех них. Для тебя.
– То есть ровным счётом ничего.
Ведьма вспомнила, что сказала ей Фрейя – что Локи пытался выторговать её жизнь, но обнаружила, что это не уменьшило её ярости.
– Это так… Но я хотя бы пытался. – Мужчина сжал кулаки. – Боги творят что хотят, и им плевать на остальных.
– И это ничего тебе не напоминает?
– Что ты имеешь в виду?
Ангербода вздернула подбородок.
– Имею в виду, что для того, чтобы плевать на окружающих, не нужно быть богом. И я никогда не относилась к тебе как к богу, Локи.
Он проигнорировал ядовитую насмешку, слишком сосредоточенный на своих проблемах, чтобы вслушиваться в её слова.
– И все-таки я и сам бог. Притом худший из них. Тот из асов, кто сотворил больше всего дурного, и если ничего другого от меня не останется, то, по крайней мере, моё имя не забудут. В отличие от твоего.
Когда ведьма не ответила, он попытался подступиться к ней иначе:
– Если и ты сейчас отвернёшься от меня, то обречёшь на смерть.
Ангербода покачала головой и подошла ближе.
– Не на смерть. Хотя я бы с радостью обрекла тебя на неё, если бы это означало, что ты будешь стоять на коленях в чертоге нашей дочери, умоляя её о прощении.
Но и это Локи тоже проигнорировал.
– У тебя же есть сила, не так ли? Чтобы защитить меня?
– Может, и есть, но я не буду этого делать. – Она выдержала его взгляд. – Ты был прав. Я вышла за тебя замуж и стала матерью твоих детей. Вот и все мои достижения. Всё, что обо мне запомнят. Но миры продолжают существовать вне зависимости от нас, и тебе предстоит сыграть свою роль в грядущем.
– Сыграть свою роль… – повторил Локи, глядя на неё так, словно видел впервые. – Бода, я уже говорил тебе в нашу первую встречу, что не хочу иметь ничего общего с твоими мрачными пророчествами. Я сам выбираю свой путь – строю свою судьбу. Ты не можешь отнять это у меня. – Его тон стал умоляющим. – Ты не имеешь права.
– Тогда зачем ты это сделал? – прошептала Ангербода. – Почему ты убил сына своего брата?
– Боги отняли у нас всё, Бода, – прошептал он в ответ. – Я подумал, что давно пора и мне что-нибудь у них забрать.
При этих словах глаза ведьмы наполнились слезами. Даже не зная, что произойдет… Не подозревая, что именно ему суждено это сделать… Локи всё равно сделал это.
Он искренне верит, что выбор судьбы – в его власти, в нашей власти…
О, как я завидую его невежеству.
И тут ей в голову пришла другая мысль.
Пусть Хель оставит себе то, что ей причитается.
– Забрал что-то – кого-то – у них, – медленно проговорила колдунья, – и отдал нашей дочери.
Локи слабо улыбнулся ей.
– Вот видишь? Все в выигрыше.
Что-то в его словах не давало ей покоя – какая-то нелогичность, которую Ангербода никак не могла уловить. Хель всегда была любимицей Локи. Неужели он и правда убил любимого сына Одина в подарок дочери? Действительно ли он думал исключительно о Хель, когда направил стрелу в сердце Бальдра? Она вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, не обманывает ли он её, но не могла определить.
Но прежде чем она успела спросить об этом, мужчина увидел, что она смягчилась, и попытался воспользоваться возможностью. Он подошёл ближе и тихо произнёс:
– Если ты хоть когда-нибудь любила меня, ты бы помогла мне сейчас.
Эти слова, произнесённые ей самой в ту ночь, когда у неё отняли детей, словно выбили весь воздух у неё из лёгких, вонзились как нож в самое сердце. Но она была готова к этому, потому что и у неё было что сказать.
– А если бы ты когда-нибудь любил меня, – холодно ответила Ангербода, – ты бы понял, почему я не могу и не хочу тебе помогать. И ты бы ушёл.
Тебе суждено столкнуться с последствиями своих действий, Локи Лаувейярсон. И никто ничего не может с этим поделать.
Локи выдержал её пристальный взгляд лишь на мгновение, и она была поражена, что он на самом деле принимает её слова близко к сердцу вместо того, чтобы отбросить их, как сделал в ту ночь. Мужчина на один краткий миг положил руку ей на щёку, а затем опустил её и коснулся кончиком пальца шрама, едва видневшегося над вырезом платья.
– Ты всё ещё иногда задумываешься над тем, не напрасно ли я вернул тебе твоё сердце? – спросил он.
Ангербода перехватила его запястье и оттолкнула.
– Я не давала тебе разрешения прикасаться ко мне. Больше нет.
– Полагаю, это и есть ответ. – Локи опустил руку и отступил назад, стирая с лица все проявления эмоций. Затем он прошёл мимо неё к двери.
– Куда ты направишься? – поинтересовалась женщина.
Он пожал плечами, потом расправил их, не оборачиваясь.
– Боги устраивают пир у Эгира, на побережье. Думаю, я загляну к ним и поделюсь с ними некоторыми своими мыслями. А может, не удержусь и выскажу им всё, что я о них думаю.
