Ангербода поцеловала Хель в висок и снова укрыла её, надежно укутав одеялами и мехами хрупкое тело. Затем ведьма повернулась к Бальдру и, взяв его за плечи, пристально посмотрела прямо в глаза.
– Не передвигай её, – сказала женщина. – И вообще не прикасайся. Она проснётся только тогда, когда заклинание завершит своё действие, и ни минутой раньше. Если ты разбудишь её до того, как всё закончится, колдовство не сработает, и Хель умрёт. – Она впилась в него своими перепачканными пальцами, и засохшая кровь осыпалась на рукава. – Ты меня понимаешь?
– Да, мне всё ясно. Я не прикоснусь к ней. – Бальдр колебался. – Но что ты сделала?
Ангербода улыбнулась ему, плотно стиснув губы.
– Возможно, однажды ты узнаешь.
Он растерянно моргнул.
– Но…
– Я больше не вернусь, – сказала она, отпуская его. – Ни при каких обстоятельствах не вздумай выходить из пещеры. До тех пор, пока жар не спадёт и ты не увидишь сквозь щели в двери свет нового восходящего солнца.
Бальдр, казалось, понял, что она собирается сделать, и выглядел потрясённым, когда она повернулась, чтобы уйти.
– Спасибо, – выдавил он, и голос прозвучал хрипло от переполнявших его чувств.
Колдунья ничего не ответила и не оглянулась.
Выйдя наружу и затворив за собой дверь, Ангербода посмотрела на запад, где кромешный ад, порождённый Суртом, достиг границы Железного Леса. Стена огня уже пересекла реку и сожгла корявые серые деревья её древнего пристанища. По густым клубам дыма, поднимавшимся в небо, и оранжевому отсвету вдалеке колдунья поняла, что у неё остались считаные минуты.
Внезапно она вновь ощутила себя Гулльвейг, взошедшей на погребальный костёр: горло забито дымом, жар пышет в лицо, в груди, где раньше билось сердце, лишь колющая боль.
На мгновение у неё перехватило дыхание, и ужасающие воспоминания практически захватили её. Колени начали подгибаться, старая рана на виске пульсировала в агонии.
Но она глубоко вздохнула и взяла себя в руки, не отрывая глаз от пламени.
На этот раз всё по-другому.
Моё сердце намного сильнее, чем было когда-то, пусть даже теперь оно бьётся не в моей груди.
И я буду гореть не по воле богов, а по своей собственной.
Стена огня подбиралась всё ближе. В клубах дыма, уплывающих в бесконечную темноту, ведьма различила крошечные сверкающие точки, что поднимались всё выше и выше, пока не отделились от гари и не растворились в чёрном небе.
Именно в этот момент она увидела тени, шагающие в её сторону из пламени, призрачные фигуры, которые начали растворяться по мере приближения. Боги, великаны и все существа, когда-либо населявшие Девять Миров. Даже с такого расстояния она видела облегчение на их лицах. Наконец-то они были свободны.
Только три души добрались до того места, где стояла Ангербода. Первой шагала волчица. Она сделала вид, что хочет ткнуться в женщину носом, но её морда прошла прямо сквозь тело.
– Я пыталась, Мать-Ведьма. Пыталась уберечь её.
– Ты великолепно сражалась, друг мой, – ответила колдунья со слезами на глазах. – Покойся с миром.
– Пожалуй, так я и сделаю.
Она могла поклясться, что волчица улыбалась, пока растворялась в воздухе.
Следующей подошла Скади, и её рука прошла прямо сквозь щёку подруги, когда она попыталась до той дотронуться. Ангербода наклонилась к ней так близко, как только могла, не погружаясь в призрачную фигуру возлюбленной.
– Я же говорила, что буду с тобой, несмотря ни на что, – прошептала ей Охотница, и их лица находились всего в дюйме друг от друга. – И вот я здесь.
– Я должна сделать это сама, – прошептала в ответ ведьма. – Не жди меня.
– Но раньше я всегда ждала тебя.
Рыдание вырвалось из горла Ангербоды, и она зажала рот рукой, пытаясь удержать его. Ей нужно было полностью сосредоточиться на том, что впереди, и она не могла думать о прошлом. Не могла позволить себе винить себя. Не сейчас.
– Да, действительно, – выдавила из себя колдунья. – Но не в этот раз.
Скади начала исчезать, начиная с ног, и до последнего мгновения она улыбалась с таким же облегчением, что и все остальные.
– Скоро увидимся снова.
– Скоро, – эхом отозвалась Ангербода и протянула руку, когда последний шёпот души Скади растворился в звёздном свете. – До встречи.
А потом она исчезла, и женщина вытерла слёзы – хоть и слишком рано, ибо последним призраком, конечно, был Локи.
Стена огня находилась всего в нескольких ярдах от поляны, когда он подошёл. Мужчина выглядел точно так же, как в тот день у реки, когда вернул ей сердце, в тот день в начале времён, когда всё изменилось.
– Железная Ведьма Ангербода, – произнёс он с озорной усмешкой. – Ты намерена выстоять против этого? – Он ткнул большим пальцем через плечо в приближающееся пламя.
– Именно, – ответила колдунья с большим спокойствием, чем чувствовала.
– Неужели тебе не страшно? – спросил Локи. Теперь он стоял совсем рядом с ней, а его рука зависла всего в нескольких дюймах от её щеки, как будто он хотел в последний раз прикоснуться к ней.
Ангербода натянуто улыбнулась.
– Бывало и хуже. Разве тебе не пора?
– Ты не хочешь, чтобы я остался с тобой? – поинтересовался Локи, с любопытством склонив голову набок.
– Ты никогда не оставался со мной, – мягко сказала ведьма. – Я переживу это, как пережила всё остальное в этой жизни. Возможно, мы увидимся в следующей.
– Но что, если после этой ничего не будет? – Голос Локи был едва слышен из-за рева огня позади него.
Колдунья подумала о призраках, с улыбкой покидавших этот пылающий мир; она вспомнила об Одине, Торе, Фрейе и великанах, растворявшихся на глазах и становившихся частью окружающей действительности.
Она видела, как новый мир восстанет из пепла девяти старых, и, хотя старые боги покинули его, они останутся в каждом дереве, каждом камне, каждой капле воды и снежинке. Как и великаны, и валькирии, и все, кто когда-либо существовал ранее.
Включая её.
– Что же ждёт дальше таких, как мы? – с любопытством спросил Локи.
Ангербода оторвала взгляд от пламени и посмотрела ему в глаза. Внезапно на неё снизошло такое умиротворение, какого она никогда прежде не чувствовала.
– Вечность, – произнесла женщина, и стоило ему наклониться, чтобы поцеловать её, как он исчез – будто лёгкий порыв ветра унёс его в небеса.
И она осталась одна.
Огонь приближался всё быстрее, оглушая своей яростью. Каждая клеточка её тела кричала, умоляла её скорее поставить щит – сделай же это, прямо сейчас, спаси себя, пока ещё можешь, – но если многолетний опыт и научил её чему-то, так это тому, что внезапные всплески её силы были недолгими. Если Ангербода не дождётся самой последней секунды – пока пламя не окажется прямо перед ней, – она не сможет удерживать щит достаточно долго, чтобы укрыть пещеру от жара.
