Со временем дизайн брошей становился более разнообразным, поэтому конкретный экземпляр можно отнести к соответствующему и довольно узкому периоду, а определить место, где его изготовили можно вне зависимости от места находки. Для отдельных регионов также были характерны свои узоры. Например, в женских захоронениях на Готланде, обнаружили множество брошей с необычным узором «коробочка»
[256]. В смешанных поселениях – например, в Дублине или на территории Исландии, где жило много женщин с Британских островов, – вопрос выбора между национальными и местными украшениями стоял еще более остро, тем более что правители в этих краях были преимущественно норвежцами
[257]. Кроме того, для кого-то эти вещи могли иметь сентиментальную ценность. В женских захоронениях на территории Скогара (Исландия) или Сандея (Оркнейские острова) находили броши, которые были значительно старше своих обладательниц
[258]. Возможно, это были семейные реликвии, передаваемые из поколения в поколение, подаренные любящей бабушкой или матерью достигшей совершеннолетия девушке. При этом большинство украшений все же играли роль символов, недвусмысленно сообщающих какую-то информацию о тех, кто их носит.
Волосы
Викинги очень тщательно ухаживали за своими волосами: даже в захоронениях бедняков и изгоев иногда находят гребни, свидетельствующие о том, что эти люди не хотели выглядеть неопрятно ни в земной, ни в загробной жизни
[259]. Женщины чаще всего убирали волосы в длинный хвост, закрепляя его декоративной заколкой у самого основания, носили их на пробор или заплетали косы, укладываемые в форме кренделя
[260]. Возможно, форма придавалась именно вплетаемой в волосы тканью
[261]. Прическа могла крепиться декоративной лентой, обвязанной вокруг головы как ободок, а также аналогами чепцов из шерсти или даже шелка, которые защищали волосы от пыли и грязи.
В сагах внешность мужчин описывается гораздо чаще, чем внешность женщин, поэтому представлений о том, каким был стандарт женской красоты в эпоху викингов, у нас довольно мало. Не в пример больше данных о том, какие черты викинги считали уродливым. В поэме «Песнь о Риге» мы встречаем такое описание рабыни: «Дева пришла – с кривыми ногами, грязь на подошвах, загар на руках, нос приплюснут, и Тир назвалась». Уродство во многом можно объяснить длительным недоеданием, травмами и заболеваниями, связанными с изнурительным трудом
[262]. Воспевали чаще всего не женщин, работающих на земле, а знатных дам, которые обладали такими характеристиками, как белые руки и шея, а также нежные пальцы – свидетельства того, что они никогда не занимались тяжелым физическим трудом и большую часть своего времени проводили в помещении, будучи защищенными от палящего солнца и сушащих кожу порывов ветра. При этом в литературе гораздо больше внимания уделяется нарядам женщин, чем их телам, которые они, по всей видимости, не стремились демонстрировать окружающим. Главной и неизменной чертой внешней привлекательности, которой в сагах наделяются молодые или незамужние женщины высшего сословия, – это роскошные длинные волосы. В «Саге о Ньяле» при описании Халльгерд подчеркивается, что «волосы у нее были очень красивые и настолько длинные, что могли закрыть ее всю».
Во время ежегодного альтинга Халльгерд – на тот момент уже дважды вдова – предстает перед нами в таком виде: «на ней было красное платье, а на платье богатые украшения. Сверху на ней была пурпурная накидка, вся отороченная кружевом. Волосы падали ей на грудь, и были они густые и красивые». Сама она прекрасно понимает, какое впечатление производит на мужчин, в этом и состоит ее цель – вызвать всеобщее восхищение
[263]. Халльгерд ждет успех: Гуннар, самый завидный жених Исландии, тут же влюбляется в нее по уши и с ходу делает предложение. Гуннар тоже недурен собой, но дядя невесты – Хрут, который заметил в детских глазах Халльгерд воровской блеск (см. главу 1) – предупреждает жениха, что брак будет неравным: «Ты человек доблестный и достойный, а она человек ненадежный». Действительно, вскоре после свадьбы Гуннар охладевает к Халльгерд, которая становится все более нервной и обеспокоенной своим положением. Последней точкой становится публичная ссора. Таким образом, оценка Хрута скорее касалась безрассудства Гуннара, чем реальной оценки характера Халльгерд. Мужчина позволяет себе очароваться красотой женщины, но при этом он слеп к ее внутренним качествам. Он отказывается видеть в ней что-то помимо объекта своих плотских желаний, а когда она оказывается обычным человеком – со своими недостатками, чувствами и запросами по отношению к нему – очарование тает.
Таким образом, волосы женщины во многом определяли ее сексуальную привлекательность. Если Халльгерд использовала их как оружие для того, чтобы пленять мужчин, то в «Младшей Эдде» мы встречаем пример того, как волосы становятся двигателем сюжета о супружеской неверности: «Локи, сын Лаувейи, сделал такую пакость: отрезал у Сив все волосы. Проведав о том, Тор поймал Локи и, наверное, переломал бы ему кости, если бы тот не поклялся добиться от черных альвов, чтобы они сделали для Сив волосы из золота, которые росли бы, как настоящие»
[264]. В пересказе Снорри Стурлусона этот миф поражает своей простотой и краткостью. Рассказчик приводит его только для того, чтобы объяснить, почему золото называется «волосами Сив», при этом судьбе самой богини он уделяет крайне мало внимания, равно как и мотивации Локи. Стурлусон называет это обычной «пакостью», но судя по реакции Тора, проступок был гораздо серьезнее. Если вспомнить, что замужние женщины должны были покрывать свои волосы на публике, то можно предположить, что Тор мыслил следующим образом: если Локи подобрался к Сив настолько близко, чтобы отрезать ее волосы, что еще он мог с нею сделать? Возможно, этот сюжет нужен был Снорри для того, чтобы читатель подспудно задумался о семейном насилии и изнасиловании
[265].
