«Неправо ты сечу
Судила, Скёгуль!
Мы ль не достойны
Победы в битве?»
На это Скёгуль ему отвечает:
«Но мы за тобой
Оставили поле.
И враг твой повержен»
[11].
Бесстрастный ответ валькирии не выражает ни сожаления, ни сочувствия умирающему конунгу. Какие бы образы ни использовали скальды, кеннинги наделяют валькирий властью над жизнью каждого воина, а их решения определяют исход битвы.
Для отправления их кровавого ремесла валькириям нужны соответствующие инструменты, поэтому их образ тесно связан с темой оружия. Один из кеннингов мяча – «пламя Скёгуль», а «метель Мист» – это образное описание града стрел, которые падают с неба. Этот же прием работает и наоборот. Кеннинги валькирий могут звучать так: «дева меча» или «богиня копий». Это значит, что, по крайней мере, на метафорическом уровне признается: валькирии – это девы, владеющие оружием. В скальдической поэзии валькирии рисуются сильными и жестокими, но при этом хладнокровными существами, лишенными всякой индивидуальности, которые безжалостно уничтожают свою цель. Для образа валькирий ключевыми атрибутами являются именно стрелы и копья. Стрела, метко пущенная в конкретного воина, это, по сути, и есть тот «выбор», который они совершают. Можно даже сказать, что в некотором смысле образы стрел и валькирий синонимичны
[12]. В этом контексте любую «случайную» смерть на поле боя можно объяснить сознательным решением сверхъестественного существа, которое послано Одином забрать павшего воина. К тому же не стоит забывать, что непременным атрибутом самого Одина является волшебное копье Гунгнир.
Образ валькирий идеально подходит для того, чтобы убеждать воинов, конунгов и простых отцов жертвовать своими жизнями, а также жизнями своих слуг и соратников, своих родных и близких, ведь после смерти о них будет кому позаботиться. Миф о валькириях возвышает представления о войне, он смягчает неприглядность потерь и искалеченных судеб за счет обещаний посмертной славы и благополучия. Смерть не напрасна, а предрешена волей высших существ.
Внушающая трепет Фрейя
Способность валькирий летать не только навевает образ взрезающих небесную гладь орудий, но и роднит их с птицами. Одни скачут по небу на лошадях, оставаясь в человеческом обличье (при этом, согласно поэтическим источникам, они могут общаться с птицами совсем как Один, которому о происходящем в мире сообщают два ворона). Другие же сами превращаются в птиц. В эддической поэме «Песнь о Вёлунде» (Völundarkviða) упоминаются три таинственные валькирии, прядущие лен на берегу озера. Подобно Одину, способному принимать облик орла, эти девы имеют лебединые черты, позволяющие им летать
[13]. Когда им становится скучно находиться в одном и том же месте, они просто скользят по воздуху к месту следующего сражения, чтобы подобрать там мертвых воинов. Подвижность и независимость – главные черты этих энергичных существ и многих других женских персонажей (как реальных, так и воображаемых), с которыми мы столкнемся на страницах этой книги. Ярче всего они находят выражение в мифах о Фрейе, наиболее узнаваемой богине скандинавского пантеона.
Самый известный текст, в котором фигурирует Фрейя, – это, пожалуй, мифическая поэма «Песнь о Трюме» (Þrymskviða). В ней рассказывается о том, как ужасный великан (йотун) Трюм выкрал молот Тора и требует Фрейю себе в жены в качестве выкупа. Когда Фрейе сообщают о воле асов (богов) – те согласны выдать ее за йотуна, лишь бы избавиться от неприятностей – она категорически отвергает эту возможность. При этом она так возмущена, что фыркает от ярости, в результате чего ее знаменитое ожерелье Брисингамен спадает с ее шеи, а богам не остается ничего другого, кроме как покинуть покои Фрейи несолоно хлебавши. (Остальная часть поэмы посвящена похождениям пытающихся вернуть молот Тора и Локи, переодетых во Фрейю и ее служанку.) В «Младшей Эдде» Снорри фигура Фрейи находится в тени: она выступает героиней короткого мифа о грубом великане Хрунгнире, который посещает асов в их обители, Асгарде, и требует по отношению к себе гостеприимства. В отсутствии сильнейшего (Тора) остальные боги не в состоянии ни дать отпор стремительно пьянеющему гиганту, ни даже приблизиться к нему. На это осмеливается лишь Фрейя. Она готова прислуживать Хрунгниру за столом и подносить ему кубки, то есть выполнять роль, которая в иконографии традиционно отводится знатным женщинам (см. главу 3). Тем самым Фрейя сглаживает ситуацию и оттягивает время до того момента, когда Тор вернется и прогонит йотуна с помощью своего молота Мьёльнира. В этом мифе Фрейя предстает довольно впечатляющей фигурой. Кроме того, Снорри цитирует строфу из эддической поэмы «Речи Гримнира» (Grímnismál), в которой говорится, что Фрейя «поровну воинов, в битвах погибших, с Одином делит»
[14]. Если это утверждение и вправду отражает верования эпохи викингов, Фрейя заслуживает место на «пьедестале почета» наравне с Одином. Казалось бы, это явный звоночек, вслед за которым должна последовать дискуссия о роли богини в посмертной жизни воинов. Но по какой-то причине Снорри отказывается углубляться в вопрос, и краткая отсылка является единственным прямым указанием на эту роль Фрейи во всей «Младшей Эдде». Мы не знаем, хотел ли рассказчик преуменьшить значимость того, что Фрейя приписала себе половину убитых, или ему недоставало дополнительной информации. Но, если основываться на этих эпизодах, остается смутное ощущение, что Фрейя могла играть более заметную роль в скандинавской системе языческих верований, – в том числе, в некоторых ее версиях – чем та, что может быть почерпнута из «Эдды» Снорри.
В мифах, о которых мы уже говорили, Фрейя предстает устрашающей и своенравной фигурой. Это вполне соотносится с ее пространной характеристикой, которая дана в мифической поэме «Песнь о Хюндле» (Hyndluljóð). В ней описано, как Фрейя отправляется в дальние края, чтобы обрести мудрость йотунов (совсем как Один во многих других мифах). Снорри либо не знал о существовании этой поэмы, либо предпочел проигнорировать ее. Так же поступил и составитель рукописи, обычно называемой «Королевским кодексом», опять же руководствуясь то ли незнанием, то ли непонятными соображениями. Это уникальный документ, список которого был сделан в Исландии приблизительно в 1270 году. Благодаря ему до нас дошли многие – но не все – мифические и героические поэмы скандинавов. К счастью, текст «Песни о Хюндле» сохранился в другом исландском манускрипте под названием «Книга с Плоского острова» (Flateyjarbók). Это внушительный компендиум, написанный в конце XIV века, вобравший в себя увлекательные норвежские саги о правителях-конунгах, короткие сказания или «пряди» (þættir) об исландцах, а также легенды, поэмы и хроники (рисунок 1)
[15]. В «Песне о Хюндле» говорится об Оттаре, молодом человеке с впечатляющей родословной, но о которой он мало что знает. Юноша приносит жертвы Фрейе, чтобы та помогла ему получить наследство, которое у него пытаются увести из-под носа
[16]. В ответ на молитвы богиня превращает Оттара в вепря. Оседлав его, она отправляется к живущей в пещере провидице Хюндле в надежде получить сведения, которые помогут молодому человеку подтвердить его притязания на наследство. Желанными знаниями обладают только великаны, являющиеся потомками первых жителей Земли. Фрейя пытается развязать Хюндле язык, взывая к ее женской солидарности и называя ту своей сестрой. Поначалу опасливая провидица неохотно вступает в разговор с непрошенными гостями, но ее желание блеснуть знаниями в итоге берет свое: она зачитывает по памяти всю родословную Оттара, а Фрейя и вепрь слушают ее в почтительном молчании. Вдобавок Хюндла произносит пророчество, которое во многом перекликается с «Прорицанием вёльвы» – поэмой из «Старшей Эдды». Это подтверждает тот факт, что Хюндла обладает эзотерическим знанием. После того как пророчество было высказано, Фрейя просит Хюндлу напоить вепря пивом памяти, чтобы Оттар не забыл услышанное. Это предложение возмущает провидицу. По мере того как два женских персонажа некоторое время ссорятся, последняя часть поэмы переходит в так называемую «сенну» – форму рифмованной перебранки, которая может легко привести к обмену преувеличенно грубыми оскорблениями. Когда Хюндла недвусмысленно обвиняет богиню в распутстве (обычное для любого патриархального общества оскорбление женщины, нередко используемое и в адрес богинь), Фрейя понимает, что пора уходить. Она победоносно покидает пещеру верхом на вепре, получив искомые знания.
