Как мы уже писали в первой главе, Гудрун Гьюкадоттир собственными руками убивает своих сыновей, после чего отправляет еще двоих на верную гибель. Похожую степень жестокости демонстрирует в «Саге о Вёльсунгах» Сигню, тетя героя Сигурда по отцовской линии: она убила четверых из пяти своих детей. В молодости ее против воли выдали замуж за шведского конунга Сиггейра, вскоре после чего выясняется, что опасения Сигню насчет жениха были более чем оправданы. Король обманом убивает отца девушки и берет в плен всех десятерых ее братьев. Он бросает их связанными в лесу, тем самым оставляя на съедение суровой волчице (некоторые полагают, что этот оборотень – мать самого конунга). Сигню удается спасти лишь одного из братьев, Сигмунда, которому слуга по ее просьбе намазывает медом лицо. В тот момент, когда волчица его слизывать, Сигмунд кусает ее за язык и вырывает его, после чего животное умирает.
Со временем Сигню понимает, что ее сыновья от Сиггейра слишком слабы и безвольны, чтобы принести ей какую-то пользу, она приказывает убить их, после чего вступает в связь с Сигмундом. Их кровосмесительные отношения приводят к появлению на свет сына по имени Синфьётли, которому будет суждено стать настоящей машиной для убийств. В десятилетнем возрасте он вместе с Сигмундом поджигает палаты Сиггейра. Сигмунд пытается вызволить сестру из пожара, но она отказывается, отвечая, что совершила ужасные преступления: «Я послала на смерть наших сыновей, потому что казались они мне негодными для мести; и я же ходила к тебе в лес под видом вёльвы; <…> И так много учинила я для мести той, что дольше мне жить не под силу. Умру я теперь с Сиггейром-конунгом добровольно, хоть жила я с ним неохотно». После этих слов Сигню сгорает заживо
[372].
Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Спустя годы, Синфьётли так же, как и мать, добровольно идет на смерть. Его мачеха Боргхильд, брата которой он недавно убил, дает ему ядовитый напиток и, хотя он прекрасно об этом знает, ее насмешки для него невыносимы, и он осушает рог. В контексте легенды героическая смерть ценится гораздо выше, чем долгая, но ничем не примечательная жизнь. При этом мы можем предполагать, что именно такая черта, как безжалостность, часто отличала королев не только в мифах, но и в жизни. Здесь уместно вспомнить об Асте, которая мечтала о том, чтобы ее сын Олав умер на троне.
Как женщины становятся настолько жестокими? Вероятно, причина кроется в воспитании, которое они получили от собственных матерей. Гудрун Гьюкадоттир убивает своих детей, но она сама, ее муж Сигурд, а также братья Гуннар и Хёгни становятся пешками в игре, которую ведет жена главы семейства Гьюки – упрямая и волевая Гримхильд. Это она, желая заполучить в женихи для Гудрун прославленного Сигурда, подает ему мед, выпив который тот забывает о своей помолвке с Брюнхильд. Она же соблазняет его возможностью породниться со знатным семейством: «Отцом твоим станет Гьюки-конунг, а я – матерью, а братьями – Гуннар и Хёгни, и все вы побратаетесь, и не найдется никого вам равного». Гуннара она подталкивает к женитьбе на валькирии Брюнхильд, сестрой Атли, родство с которым возвысило бы ее род еще больше, ведь Атли «был свирепый человек, большой и черноволосый, но собой сановитый и великий воитель». Ради достижения своих целей Гримхильд не останавливается ни перед чем. Она использует магию, помогая Гуннару и Сигурду поменяться обличьями, что позволяет обмануть Брюнхильд. Когда Брюнхильд узнает правду, она устраивает настоящую сцену, закономерно обвиняя Гримхильд в том, что она является главным вдохновителем этого заговора. Сначала она называет ее «виновницей всей скорби», а затем говорит, что «должна отплатить Гримхильд за зло: нет женщины бессердечнее ее и злее»
[373]. Горю Брюнхильд можно посочувствовать, но, по сути, интриги ее свекрови мало чем отличаются от попыток других королей, которые стремятся упрочить свое положение или выгодно женить своих сыновей. При этом мы можем вообразить, что Сигурд забывает о своей помолвке с Брюнхильд не из-за колдовского меда, который поднесла ему Гримхильд, а просто потому что он очарован тем, какой роскошный прием ему оказывают при дворе легендарного конунга. Образ прославленного воина, который становится пешкой в чужой, – слишком легкий прием, позволяющий свалить всю вину на женщину, пусть даже она и не лишена доли коварства.
Несмотря на ужасные последствия своих поступков – убийство Сигурда и самоубийство Брюнхильд – Гримхильд на этом не останавливается. Дав Гудрун время, чтобы оплакать супруга, она уговаривает ее выйти замуж за Атли: «Великого конунга я тебе выбрала, первым из всех он признан повсюду». Гудрун сначала отказывается, но затем, боясь одиночества, уступает настойчивости свекрови
[374]. Этот брак обречен с самого начала. Единственная цель Атли – заполучить золото ее братьев, которых он заманивает в ловушку, чтобы убить. Их жены и сама Гудрун пытаются отговорить братьев от поездки ко двору Атли, но уже слишком поздно: если они откажутся от приглашения, то прослывут трусами. Прибывших ко двору немедленно хватают: «у Хёгни вырезали сердце, а Гуннара бросили в змеиный ров». Второй брат пытается усыпить змей, играя на арфе пальцами ног, но безуспешно: одна из гадин жалит его в самое сердце. В «Плаче Оддрун» напрямую говорится, что это не змея, а «коварная мать конунга Атли». Получается, что Гримхильд пытается всеми силами положить конец роду Гьюкки, А Гудрун отвечает на это убийством наследников Атли. Круг замыкается.
Легенды о Вёльсунгах порой представляются чем-то гораздо более грубым, приземленным и даже жестоким по сравнению с возвышенной музыкой «Кольца Нибелунгов». Но стоит помнить о том, что цикл из четырех опер Рихарда Вагнера написан именно по их мотивам. Если верить саге, то ответственность за реки пролитой крови во многом лежит именно на матерях, которые манипулируют остальными героями исподтишка, используя магию или яды. Это пример, который максимально далеко отстоит от описания образцовых матерей и женщин, готовых поддерживать друг друга в сложных ситуациях, с которым мы, в частности, сталкивались в «Плаче Оддрун». Зато «Сага о Вёльсунгах» как нельзя более эффектно ставит вопрос о том, как далеко человек готов зайти в своем стремлении к мести или в искреннем стремлении обеспечить достойное будущее своим детям. Тот факт, что мать Атли способна обращаться в змею, роднит ее с драконом Фафниром, чье золото взывает к самым низменных инстинктам тех, кто хочет его заполучить. Точно так же разрушительная тяга матерей к власти служит неиссякаемым источником бед для окружающих. Такое обилие образов жестоких матерей отчасти может объяснить и то, почему скрелинги, проявляющие свой крутой нрав при любом удобном случае, убегают, лишь только завидев беременную женщину.
Глава 5. Вдовы
«Знай! Гейрмундр женился на Гейрлауг, когда она была юной девой. У них родился сын, но затем он утонул и умер. Затем она вышла замуж за Гудрика… У них родились дети. Жила одна дева по имени Инга. Она вышла замуж за Рагнфаста. Сначала умер он, а потом и их сын. Мать [Инга] получила наследство от сына. Затем она вышла замуж за Эйрика, но вскоре умерла. Наследство Инги получила Гейрлауг, ее дочь. Руны вырезал скальд Торбьёрн»
[375].
