Но, еще раз взглянув на портрет мертвой женщины, решил, что брать фотографию не будет: даже если появятся веские основания не доверять Саманте, у него не поднялась бы рука использовать ее с тем, чтобы уличить Саманту во лжи.
Он убрал фотографию в конверт, который сунул в ящик стола.
Глава 24
В шелковых шлепанцах и сине-золотом кимоно Саманта выглядела еще более прекрасной, чем Райан ее помнил. Подозрения тут же забылись, его охватила страсть.
Он провел столько времени, глядя на ее близняшку, которая выглядела усохшей от страданий, что воспоминания об удивительной красоте Саманты затуманились.
Как только Райан поставил пакеты с едой на столик в кухне, Саманта пришла к нему в объятья. И поцелуями увела бы его в спальню, если б он позволил.
В голове Райана вдруг зазвучал голос молодой женщины из навигатора «Кадиллака Эскалады», направляющей его из парка с осинами к денверскому отелю. Эта странная ассоциация притушила огонь страсти, и он взял себя в руки.
– Умираю от голода, – признался он Саманте.
– Ты шутишь.
– Практически умираю.
– Похоже на то.
– Посмотри, сэндвичи с копченым мясом.
– Я думала, что в этом кимоно выгляжу сексапильной.
– С сыром, который ты любишь, и горчицей.
– В следующий раз оденусь в копченое мясо и сыр.
– И горчицу, – добавил он.
– С огурчиками вместо сережек.
– Рисковая мода. Шинкованный перец, картофельный салат, салат с сельдереем.
– Шинкованного перца хватило бы. А это что – пирожные с заварным кремом?
– Да, еще и булочки.
– Ты хочешь, чтобы я растолстела.
– Просто не мог остановиться, попав в эту кулинарию. Не следовало отпускать меня туда одного.
Они переложили содержимое пакетов и контейнеров на блюда и в миски, потом отнесли еду на стол на балконе.
– Я удивлен, что ты не принес бочонок пива, – заметила Саманта.
– Ты же не пьешь пива.
– Я не ем за один раз и восемь фунтов еды из кулинарии, но тебя это не остановило.
– Я принес вино, – он указал на бутылку, которую оставил на столе, прежде чем пройти с пакетами на кухню. – Превосходное «Меритейдж»
[27]
.
– Я принесу стаканы.
Он разлил вино, прежде чем сесть за стол, они чокнулись, и нежные звуки, словно звон серебряного колокольчика, поплыли сквозь листву перечного дерева.
Они пригубили вино, поцеловались, сели, и Райан уже чувствовал, что ее компания ему так же приятна, как и раньше. Независимо от того, лгала ему Сэм или нет, он ее любил и знал, что будет любить и дальше, даже если существует другая Сэм, коварная стерва.
– Прошла целая неделя, – указала Саманта.
На этой неделе выяснилось, что у него больное сердце, в этот вечер ему стало ясно, что он влюблен в мисс Джекиль, несмотря на наличие мисс Хайд
[28]
, получалось, что упомянутая неделя, возможно, стала самой богатой на события в его жизни.
Тени и свет заходящего солнца, похоже, не накладывались друг на друга, а переплетались, образуя полотно света и тени, знакомое и незнакомое, некую загадочную основу, на которой могло сформироваться их будущее.
– Как мы позволили целой неделе пройти мимо? – спросила Саманта.
– Роман продвигается успешно? – поинтересовался он.
– Вполне. Несколько дней подряд печатала, не разгибаясь. Как ты узнал?
Райан не собирался говорить ей, что захваченная романом, она меньше думала о предложении стать его женой, а когда не заморачивалась мыслями о замужестве, ее в большей степени тянуло на секс.
– Твои глаза сверкают, а голос звенит от радости.
– Может, причина в том, что ты здесь?
– Нет. Если бы ты радовалась моему приходу, то оделась бы в копченое мясо и сыр.
– Ладно, с книгой действительно все хорошо. Это трудно объяснить, текст и подтекст слились воедино, как я и представить себе не могла.
– Это возбуждает.
– Меня – да.
– А как дела с деепричастиями?
– Держу под контролем.
– Так же, как точки с запятой и местоимения?
– Не будь вино таким хорошим, я бы вылила его тебе на голову.
– Вот почему я всегда покупаю самое лучшее. Самозащита.
С лестницы донеслись быстро приближающиеся шаги.
Райан повернулся, чтобы увидеть ежик седых волос, по которому неделей раньше установил, что во дворе под лунным светом с Самантой беседовал Спенсер Баргхест.
Но теперь, при свете дня, понял, что ошибся. Мужчина телосложением напоминал Баргхеста, но был лет на десять моложе, чем доктор Смерть, да и лицом очень уж от него отличался, не походил на комика.
– Ох, – вырвалось у него, когда он увидел сидящую за столом парочку. Он остановился на ступеньку ниже балкона. – Извините. Не хотел мешать.
– Кевин, пожалуйста, составь нам компанию, – предложила Саманта. – Я принесу еще один стакан.
– Нет-нет, я на минутку. Тороплюсь в больницу.
Когда Райан поднялся из-за стола, Саманта спросила: «Вы знакомы?»
Райан ответил, что, к сожалению, нет, и Саманта тут же представила ему Кевина Спарлока, сына Мириам Спарлок, которой принадлежал дом и гараж. Она и сдавала Саманте квартиру над гаражом.
– Как твоя мама? – спросила Саманта.
– Лучше, – ответил Кевин. – Гораздо лучше.
Саманта повернулась к Райану:
– Неделей раньше у Мириам был очень сильный приступ стенокардии… Собственно, в прошлую пятницу.
– В ресторане, – пояснил Кевин. – «Скорая» увезла ее в больницу. Мама очень переживает, что такое произошло с ней в публичном месте. Считает, что опозорилась.
– Инфаркт? – спросил Райан.
– Слава богу, нет. Но у нее выявили сужение артерий.
– Критически опасное сужение, – уточнила Саманта. – Поэтому наутро ей сделали коронарное шунтирование.
– Ей понравились твои цветы, – улыбнулся Кевин. – Она очень любит каллы.
– Я уставлю ими ее спальню, когда она вернется домой.
