Скажу еще кое-что, хотя это нелегко. Лейла, так же как и мальчики, была без ума от Оры. Недавно она призналась, что горевала по ней больше, чем по своему отцу. Вы, наверное, подумаете, что она его не любила, но в любом случае согласитесь: удивительно, что эмоционально зрелая взрослая женщина оплакивает крысу дольше, чем отца.
Когда-то мы жили в Новой Зеландии, и в нашей пестрой семейке хвостиков и пушистиков были две птицы: курочка и петушок. Им очень нравилась моя писательская деятельность – настолько, что они взлетали мне на плечо и сидели, как на жердочке, пока я набирал текст (впоследствии книга вышла под названием «Raising the Peaceable Kingdom» – «Рождение миролюбивого королевства»). А еще они любили гулять вдоль океана с нами, Бенджи и четырьмя кошками. Кошки держались от них в стороне, поскольку эта парочка не уступала им по комплекции. Опасность была в другом: куры перестали бояться собак (Бенджи не в счет: он их любил, как и всех, кто встречался ему на пути), и мы переживали, что дело закончится плохо. Так и произошло: однажды во время прогулки откуда ни возьмись появилась собака. Она увидела кур и погналась за ними. Куры бежали со всех ног, чтобы скрыться в доме, но собака догнала их. К счастью, я находился неподалеку и спас их от гибели. Собака немного потрепала птиц, но не смертельно. Естественно, дети расстроились, и мы, чтобы не подвергать питомцев дальнейшей опасности, решили найти им дом в лесу, где они смогут свободно разгуливать. Нам это удалось, и последнее, что я слышал, – у наших кур появились дети, потом внуки, правнуки и так до бесконечности (куры могут жить до двадцати лет, как и многие другие птицы).
Еще одному члену нашего миролюбивого животного царства – кролику-фландру Хохепе («Иосиф» на языке маори) – тоже повезло. С нами и нашими питомцами Хохепа чувствовал себя более чем комфортно. Он сдружился с одной из наших кошек, вальяжной рэгдолл Тамаити, и мы без конца фотографировали эту парочку, когда они ложились спать в обнимку и Тамаити заботливо клала одну лапу на плечо Хохепы. Хохепа тоже игнорировал собак и рвался с нами на прогулки по пляжу, особенно вечером, когда было тихо и безлюдно. Мы понимали, что рано или поздно его учуют собаки и последствия могут быть печальными. Мы не хотели повторения ситуации с курами, поэтому с тяжелым сердцем отдали его в гостиницу The Tree House в паре часов езды на север от Окленда. Там у Хохепы началась сказочная жизнь. Весь день он сидел на террасе и приветствовал гостей, а по ночам убегал в лес в поисках съестного. Однажды нам сообщили, что он не вернулся. Признаюсь, мы не особо расстроились. Мы убедили себя, что Хохепа сам решил не возвращаться, и нам не пришлось страдать. Хочется верить, что с ним не произошло ничего плохого и его сказочная жизнь продолжается, только без людей.
Как раз с этим нам сложно смириться. Под «нам» я имею в виду людей. Мы выбираем животное в качестве компаньона на долгие годы. И надеемся, что оно сделает то же самое. А если нет? Конечно, маловероятно, что собаки скажут «адьос» и отправятся жить вдали от людей, с которыми они уже столько лет вместе. А вот с кошками такое бывает, и нередко. Они могут выбрать другого «владельца», а то и вообще обойтись без человека, решив жить на улице. Один из наших котов, Мики, именно так и поступил, и для нас это было шоком. Этого рыжего кота любили и баловали, но он все равно жил сам по себе. У него была какая-то врожденная независимость. Однажды Мики исчез, но ненадолго. Сосед через два дома от нас сказал, что кот пришел к ним и не уходит. Я принес Мики обратно, но на следующий день все повторилось. И через день тоже. Послание было однозначным: «мое место рядом с ними, а не с вами». Надо отметить, что хозяин этого дома не любил кошек, но Мики почему-то решил спать рядом с ним на подушке. Каждую ночь в течение недели кота выдворяли из спальни, пока наконец мужчина не сдался. Они даже нашли общий язык, но их дружба длилась недолго. Тот дом Мики покинул столь же внезапно и таинственно, как и наш. Позже мы узнали, что он обосновался неподалеку. А потом Мики вообще понял, что не хочет жить с людьми. Он ходил по разным домам, получал все самое вкусное, но жил на холмах за домами – один.
А что собаки, чем они отличаются? Нужно ли им общение и похожи ли они в этом на людей? Несомненно, и среди людей встречаются отшельники, и некоторые собаки, возможно, тоже предпочитают жить самостоятельно, но я о таких не слышал. По-моему, собаки решаются на это не чаще, чем люди выбирают жизнь без спутника. Почти у всех уличных собак такой печальный вид, будто они сожалеют, что им выпала такая участь. В их взгляде – тоска по жизни, которой они лишены.
Но есть и исключение! Я имею в виду собак в Афинах. Мой друг Мари Зурнази, греческий режиссер, сняла прекрасный документальный фильм «Dogs of Democracy» («Собаки демократии»), который показывает, что их уличные собаки совсем не грустят. Все потому, что люди к ним относятся ласково и доброжелательно. Это необычайно достойные собаки. Во время акций против политики Евросоюза, негативно отразившейся на жизни населения, собаки стояли бок о бок с протестующими. Они завоевали всеобщее уважение и признание. Они не страдают от голода, холода; между ними и афинянами словно проходит условная линия, как между двумя народами: каждый идет своим путем. Так тоже можно жить. Когда умерли самые известные из этих уличных собак, многие жители Афин скорбели, а собакам устроили почетные похороны.
Я не фанат психологии в целом (несмотря на то что был психоаналитиком – в прошлой жизни, как мне теперь кажется) и думаю, что ее «мудрость» недалеко ушла от надписей на открытках Hallmark. Я предпочитаю поплакаться в жилетку другу, а не незнакомцу с ученой степенью. Но меня радует, что большинство психологов все-таки признают, что у горя нет сроков, и не считают невротиками или своего рода больными тех, чьи переживания выходят за рамки общепринятых сроков. Поэтому четыре фазы горевания (шок и оцепенение; печаль и стремление вернуть потерю; отчаяние; реорганизация и восстановление), которые еще до Элизабет Кюблер-Росс описал известный психиатр и психоаналитик Джон Боулби, тоже всего лишь теоретические размышления отдельно взятого человека. Спокойно их игнорируйте. Многие люди, потерявшие своих питомцев, чувствуют грусть и подавленность, и это нормально. Если ваш траур длится дольше, чем кто-то хотел бы видеть, не обращайте внимания. Не позволяйте никому называть ваше горе патологией. Оно ваше. Вы его владелец. Вы вольны расстаться с ним на следующее утро или сохранить на всю жизнь. Это ваше личное дело, а не клинического психолога. Только вы знаете, какие чувства испытывали к своей собаке или кошке, только вы знаете, что чувствуете сейчас, и ни у кого нет права вас осуждать. Нет правил, а значит, нет и стадий, и ответ вы даете себе сами. Скажу только, что попытки молча справиться с потерей любимого животного – плохая идея. В конце концов, мы говорящие существа. Так что если рядом никого нет, разговаривайте со своей собакой или кошкой. Поверьте, они поймут, какие чувства скрываются за словами.
Глава 11. Я никогда не заведу другого питомца, или?.
Пока у вас нет собаки, вы и представить не можете, что значит жить с ней. Когда вы заведете собаку, вы уже не представляете иной жизни.
Каждый, кто потерял собаку, знает, чего лишился: шанса быть рядом физически и эмоционально, ничем не отягощаясь. Такое невозможно ни с кем другим. Даже с детьми и супругами мы не возимся столько, сколько с кошками и собаками. Под словами «не отягощаясь» я имею в виду отсутствие недомолвок в отношениях: нам не приходится выяснять, кто прав, а кто виноват, дуться, уходить в другую комнату или просить оставить нас в покое. Собака настроена на человека: пока вы работаете, она лежит у ваших ног, но ловит каждое движение, из которого делает вывод, что вы (и она) будете делать дальше. Вы – весь ее мир. (Кошки другие, мы об этом еще поговорим.)
