К сожалению, кошка, уважающая автомобиль, – настоящая редкость. Поэтому если мы собираемся провести со своими пушистыми зверями долгие годы и вместе состариться, то лучше держать их подальше от опасностей мира: ни кошки, ни люди к ним так и не приспособились. Всем известно, сколько людей ежегодно гибнет на дорогах.
Конечно, приведенные доводы убедительны, но все же для животного, естественная потребность которого – двигаться, оставаться взаперти очень плохо. Кошки с признаками «когнитивной дисфункции», как говорят ветеринары, почти всегда домашние. И я не исключаю, что причиной таких нарушений становятся не биологические, а социальные факторы, а именно ограниченный опыт. Кошки изнывают от скуки. Многие владельцы домашних кошек обустраивают для них кото-патио или пространства для прогулок: с разных мостиков, перетекающих один в другой, расположенных на разной высоте, кошки могут обозревать происходящее снаружи. Придумать занятия для своего хвостатого друга – отличная задачка для разминки мозга. Что мешает нам создать для питомца обогащенную среду
[28], ведь мы делаем это для детей? Совместные игры тоже пойдут на пользу всем участникам. Например, мы с кошками частенько превращались в хищника и жертву (разумеется, они – в хищников, а я – в жертву). Притаившись в засаде, кошки ждали моего появления, затем выскакивали из-за угла и вцеплялись мне в коленки. Естественно, они понимали, что все это игра, а я охотно наблюдал за кошачьим чувством юмора. А сколько положительных эмоций! К счастью, мы жили на побережье, вдали от дорог и машин. Наши кошки-мышки на безлюдном пляже были обязательной частью вечерних прогулок с питомцами. Не знаю, понимал ли юмор наш пес, но то, что кошки понимали, – несомненно.
Нам бы в голову не пришло отказаться от животных только потому, что они разучились пользоваться лотком (хотя, соглашусь, это неприятно), принялись бесцельно бродить по дому или мяукать без причины. Кошачий язык по-прежнему нуждается в переводе. Но когда-нибудь мы узнаем, что они пытаются нам сказать, и поразимся собственной бестолковости. Есть много серьезных причин для эвтаназии наших друзей-животных, и я вернусь к этой теме в одной из следующих глав. Но позвольте мне еще раз напомнить очевидное: единственная причина усыпить собаку или кошку – ее (а не наши) невыносимые страдания и отсутствие даже малейших шансов на излечение. Я пытаюсь представить, что сказали бы животные, если бы могли, – возможно, они попросили бы дать им еще немного времени, чтобы побыть со своей семьей, а может, даже умоляли бы об этом? Нам сложно отчасти оттого, что мы не знаем, как выглядит умирание в естественной среде: мы мало изучали эту тему и еще меньше в ней разбираемся.
Мы весьма приблизительно понимаем, как ведут себя дикие животные незадолго до смерти, если понимаем вообще. Возьмем, к примеру, случай с косаткой, который произошел недалеко от Виктории, в Британской Колумбии. После семнадцати месяцев беременности косатка родила детеныша – лишь для того, чтобы увидеть, как тот умрет спустя несколько часов. Возможно, мать недоедала из-за чрезмерного вылова дикого лосося в местах ее обитания. Косатка носила на себе мертвого детеныша шестнадцать дней. Такое зафиксировали впервые, хотя это не значит, что подобных случаев не было раньше. Как только детеныш соскальзывал и начинал тонуть, мать ныряла за ним на глубину. Мы никогда не узнаем, что она при этом чувствовала. И осознавала ли что-то…
Ученые не сомневаются, что горе косатки и горе человека, потерявшего ребенка, мало чем различаются. Дебора Джайлс, биолог, специалист по косаткам Центра природоохранной биологии Вашингтонского университета, рассказала в интервью The Washington Post
[29]: «Представьте себя на месте кита или дельфина. Вам приходится нырять и, подплыв под уходящее под воду животное, выталкивать его на поверхность, задерживать дыхание, насколько хватит сил, а затем сбрасывать детеныша с головы лишь для того, чтобы сделать вдох». Джайлс наблюдала за косаткой с исследовательского судна и пояснила: «Она делала это беспрерывно, одновременно преодолевая сильное течение». Косатка не ела несколько дней. Материнская преданность – свидетельство сильнейшего родительского чувства у социальных животных, в том числе косаток. «Это жестокая правда жизни, – сказала Джайлс. – То, что мы видели, не вызывает сомнений. Мать скорбит по мертвому детенышу и не хочет его отпускать. Она не готова». Реакция косатки сродни реакции человека, оказавшегося в подобной ситуации. Джайлс добавила: «Смотришь и думаешь: господи, если бы мой ребенок успел сделать всего пару вдохов, я бы вела себя так же. Я бы тоже не хотела с ним расставаться». Но понять косаток нам сложнее, чем собак. К собакам мы уже присмотрелись: за время коэволюции у нас с ними сложились особые отношения. (С дикой же косаткой никто не жил. Скажу больше: никто даже не видел, как у нее рождаются дети.)
Возможно, собаки не прячутся перед смертью, как дикие кошки, потому что очень любят нас. За десятки тысячелетий совместного пути они многое позаимствовали у человека и даже перед смертью ведут себя как мы. Не скрою, это мое предположение, но в нем есть здравый смысл. И в качестве доказательства приведу пример питомца, угасавшего одновременно с хозяином. Моя знакомая с начальной стадией деменции заметила у своей собаки, которой еще не было десяти лет, признаки когнитивных нарушений одновременно со своими. Она задумалась: это биология или что-то другое – то, что она назвала «заразительной эмпатией»? Женщина была уверена, что собака настолько тонко ее чувствует, что, заметив постепенное ухудшение, решила, как всегда, ее поддержать и угасать вместе. Разве это похоже на настоящую деменцию?
Есть еще кое-что важное: забота о собаках способна научить нас заботиться о людях. Покажите мне человека (хотя, возможно, такие и есть), который отдал бы свою собаку в дом престарелых только потому, что та одряхлела. Все мои знакомые в такой ситуации предпочитают ухаживать за питомцами дома. Я уверен, этого хотят и собаки, и любой пожилой человек, который оказался в государственном или частном учреждении. Я понимаю, что в силу обстоятельств у людей часто нет другого выхода, но для меня такое решение неприемлемо.
Я наблюдаю со стороны, как с тринадцати лет стал угасать наш Бенджи. Не назову это деменцией, но его психическое состояние оставляло желать лучшего. Сейчас он вместе с моим сыном Иланом в Берлине (несколько месяцев назад мы провели у них целый месяц, а потом вернулись в Сидней). Так вот, Бенджи стал справлять свои дела в квартире (свободного доступа во двор у него нет) и не слишком по этому поводу переживает. Он делает все как на улице, а Илан убирает, не моргнув и глазом. Любопытно, что вместо полноценной кучи Бенджи «из вежливости» оставляет маленькие, как финики, какашки – дескать, «удержаться не смог, но постарался поменьше напачкать». Он не выглядит сконфуженным. И все так же сильно любит хозяина. Они спят с сыном в одной постели, и я даже однажды заметил, что если будущей девушке Илана это не понравится, то ему придется искать другую девушку. Бенджи кладет голову на грудь моему сыну и смотрит на него большими добрыми глазами. Ему хорошо рядом со своим близким другом.
