Через 20 лет после исчезновения жены владелец паба скончался, и его сын захотел перемен. Вместе с женой они решили перестроить старый паб, сделать его еще популярнее и немного оживить бизнес. Хранилище бочек с неиспользуемой мансардой всегда ему не нравилось: казалось, что этому месту можно найти применение получше. Забраться на мансарду можно было лишь по старой лестнице, которая вечно стояла за бочками. Однажды в выходные, закрыв заведение, он решил взглянуть на состояние верхней части здания. Поднялся по лестнице, и когда его глаза поравнялись с полом мансарды, увиденное шокировало его настолько, что он чуть не свалился. Все-таки его мать никуда не сбежала.
Так случилось, что на момент обнаружения тела я была в Гвенте в гостях у своей матери и ее мужа – мужчины, за которого она вышла спустя многие годы после развода с моим отцом. Два дня я всячески старалась с ней не ссориться, и только обрадовалась звонку из полиции. Паб был не особо далеко, и я могла за несколько часов съездить туда-обратно.
Сын владельца нашел свою мать в мумифицированном состоянии, всего в паре метров от того места, где лестница касалась пола мансарды. Когда пришла моя очередь взбираться наверх, глазам предстал скалящийся череп, завернутый во что-то, похожее на старое покрывало. Казалось, он смотрел прямо на меня. Следом поднялся судмедэксперт. Мансарда выглядела заброшенной до безобразия. Плющ пророс сквозь дыры в крыше и стелился вдоль деревянных балок. Все было ужасно грязным и пыльным, прямо как в какой-то постановочной сцене из фильма ужасов.
В день своего исчезновения женщина, видимо, решила, что смысла жить больше нет. Забравшись на чердак, она легла и проглотила горсть таблеток. Пустая бутылка, выскользнувшая, должно быть, из ее безжизненных рук, лежала рядом с телом. Сбоку стояла бутылка из-под молока с широким горлышком, из тех, какие делали раньше, с мутными изнутри стенками. Где-то в метре от нее в грязи валялась вставная челюсть. Судмедэксперт предположил, что после всех этих таблеток и молока женщину начало сильно тошнить и вставная челюсть вылетела изо рта. Тело не было завернуто в покрывало – это оказалось шерстяное полупальто, а голова лежала на свернутом мешке. Очевидно, ей было не до удобства; просто хотелось свести счеты со своей непростой жизнью. Подобно раненому животному, она заползла в укромное место, чтобы незаметно умереть.
Несмотря на дырявую крышу, на чердаке было необычайно сухо, и его постоянно продувало ветром. Благодаря этому ее тело быстро высохло, не успев раздуться и разложиться. Женщина превратилась в высушенную мумию. Фермы трупов определенно предоставили уйму полезной информации, однако в жизни единственным предсказуемым фактом о трупах, казалось, была их полная непредсказуемость. После смерти тело этой женщины разлагалось совершенно не так, как другие жертвы в моей практике, брошенные в лесу, канаве или просто оставленные в своем кресле. Кишечная микрофлора умершей должна была способствовать разложению изнутри, однако позже нам удалось обнаружить останки внутренних органов. Мухи, судя по всему, до нее добрались, потому что вокруг тела валялись останки куколок, из которых уже давно вылупились взрослые мухи, навсегда улетев с этого чердака. Должно быть, вскоре ее тело высохло настолько, что перестало привлекать новых мух для откладывания яиц.
На следующее утро я пришла в больничный морг в Кардиффе на вскрытие мумифицированного тела найденной женщины. В ходе каждого вскрытия удается узнать разную информацию о жизни и смерти умершего человека, и в кои-то веки мне выпало работать над трупом, от которого не воняло. Вместе с тем, у этой истории о самоубийстве на чердаке есть мрачный эпилог. Когда тело вскрыли, судмедэксперт, не веря своим глазам, достал из грудной полости то, что принял за бусы. Я была потрясена увиденным не меньше его, хотя сразу поняла, с чем мы имеем дело. Это был высушенный кишечник крысы с оставшимися в нем фекальными комочками, отстоявшими на одинаковом расстоянии друг от друга, словно бусины на нитке, что придавало ему чуть ли не комичный вид. Поковырявшись повыше в глотке, я достала прекрасный маленький крысиный череп.
Мы можем лишь предполагать, что произошло. Возможно, объевшись человечины, которая к тому моменту была насыщена барбитуратами, грызун отравился сам и умер внутри своего кокона из плоти. По-настоящему странным было то, что больше никаких крысиных костей мы не нашли. Куда же делся весь остальной скелет? Неужели какой-то другой падальщик, возможно, кот, нашел крысу в грудной полости и скрылся со своей добычей, оставив на месте голову? Это было дело-матрешка, в котором одна драма скрывала в себе другую.
Процесс гниения может быть замедлен различными факторами, как естественными, так и искусственными. Яды вроде мышьяка и стрихнина способны затормозить разложение, равно как и антибиотики и другие лекарства, однако условия внешней среды на момент смерти тоже могут сохранить мягкие ткани. Естественно образовавшиеся мумии, подобные этой, способны при подходящих условиях сохраняться тысячи лет. В 1991 году два немецких туриста шли пешком вдоль австрийско-итальянской границы, через Эцтальские Альпы, когда наткнулись на мумифицированный труп в такой хорошей сохранности, что решили, будто он принадлежит недавно скончавшемуся альпинисту. Нижняя часть тела вмерзла в лед, однако выше торса мужчина остался практически таким же, как и в день своей гибели. Альпинисты связались с полицией, и местная жандармерия прибыла, чтобы забрать труп. Его доставили на обследование судмедэксперту в расположенном поблизости Иннсбруке – здесь-то и выяснилось, что телу по меньшей мере четыре тысячи лет.
Эцти, как прозвали этого мужчину, пролежал в горах со времен неолита. Это был человек каменного века. Низкая температура и сильные ветра сохранили не только его мягкие ткани, но и одежду и обувь, лук и стрелы, еду в его сумке, а также сухие грибы, которые он носил для розжига. Анализ содержимого желудка пролил свет на его последнюю трапезу; а в его лопаточной кости застряла стрела, которая, как было недавно установлено, послужила причиной его смерти.
Мы разлагаемся только при условии, что среда внутри и снаружи тела способствует росту и активности микроорганизмов. Если же их жизнедеятельность оказывается подавлена, может сформироваться мумия. Многие такие мумии были найдены в степях Азии и горах Южной Америки, где экстремальные условия препятствуют микробной активности.
Если для определения точного времени убийства человека нельзя полагаться на стадии разложения, то следует использовать какие-то другие признаки. И на этот случай экологи-криминалисты припасли в своем арсенале еще одно мощное оружие: целое царство микроорганизмов, появившихся на Земле задолго до рыб в океане, до насекомых в воздухе и животных с растениями на суше. Они повсюду – в почве, внутри и снаружи растений и животных, в наших садах и огородах, в наших домах, а также внутри нашего тела и на нем. Зачастую они оказываются источниками самой важной информации. Речь идет о грибах.
9. Друзья и недруги
Я училась на факультете ботаники в Королевском колледже Лондона, и больше всего мне нравились два направления – микология (наука о грибах) и бактериология. Долгое время было принято считать, что грибы включают в себя плесень, дрожжи, лишайники, различные возбудители болезней растений, слизевики, ну и конечно, грибы с крупными плодовыми телами, которые в обиходе и называют «грибами». Вплоть до совсем недавнего времени их изучением занимались ботаники, так как считалось, что грибы – это растения. За распространение этой колоссальной биологической ошибки ответственен шведский ботаник Карл Линней, опубликовавший в 1753 году свой двухтомный научный труд Species plantarum
[8]. Обобщив различные группы известных живых организмов, он распределил их по категориям. Линней решил, что грибы относятся к растениям – и растениями они оставались следующие двести лет, вплоть до 1960-х. Лишь тогда концепция изменилась: грибы выделили в отдельное царство, а некоторых возбудителей болезней растений и слизевиков отнесли к водорослям и простейшим соответственно.
