Следующим шагом было отнести эти ветки домой, в наш сад. Мы живем рядом с одним из самых больших дубов во всем Суррее, и его опавшая листва постоянно досаждает под конец года, однако на этот раз она нам пригодились. Мы дали нашему маленькому саду разрастись, чтобы лисам и барсукам было где поваляться на солнце, за чем мы их частенько заставали. Кроме того, это позволяло устраивать небольшие эксперименты для проверки гипотез, так что мы решили проделать все именно здесь. Итак, на солнце лишайник имеет желто-оранжевую окраску, однако, оказавшись в тени, зеленеет и в итоге умирает. Определив скорость, с которой этот конкретный лишайник становится зеленым, мы могли установить, как долго отрезанная нога пролежала в лесу.
Из проволочной сетки мы смастерили небольшую клетку, чтобы исключить случайное вмешательство, и положили на землю толстым слоем дубовые листья, имитирующие лесной покров в месте, где выбросили ногу. Затем мы взяли три прутика, на каждом из которых был приличный образец лишайника, и положили их на листву. Первый прутик оставили на солнце, второй и третий накрыли синими полиэтиленовыми пакетами с песком, по весу соответствующими отрезанной ноге.
Теперь можно было только ждать. Два дня спустя мы убрали пакет с песком со второго прутика, а на третьем оставили еще на три дня. Результаты были весьма любопытными. Первый лишайник, который постоянно находился на солнце, стал даже еще более желтым, чем раньше. Он получал больше света, чем на месте преступления, и отреагировал соответствующим образом. Второй лишайник стал желтым с зеленоватым оттенком, а третий, лишенный света на протяжении пяти дней, был полностью зеленым. Вывод для нашего дела был очевиден. Если этот конкретный лишайник, будучи накрытым, позеленел через пять дней, а на месте обнаружения ноги он оставался в основном желтым, значит, нога не могла пролежать там больше пяти дней.
Когда мы с Дэвидом сообщили о результатах, полиция не поверила своим ушам: они были убеждены, что нога провалялась там две недели. Наша информация переворачивала с ног на голову общепринятую версию по этому делу, однако лишайник, как и многие другие вещи в природе, не врал. Расследование было не таким уж и гладким, как предполагала полиция.
Мы с Дэвидом продолжили помогать с этим делом о расчлененном трупе, которое прозвали «делом о пазле». В конечном счете, нашлось и туловище. Его завернули в синее полотенце, запихнули в дешевый чемодан и выбросили в реку в нескольких милях от места, где были найдены конечности. Пока доставали туловище, мы бродили в ледяном потоке и решили, что идеальным местом для его изучения будет морг. Это было лишь третье тело, с которым Дэвиду довелось столкнуться, занимаясь криминалистикой, а в морге он и вовсе оказался впервые в жизни. Я вспоминаю тот день с некоторым сожалением: кажется, я была слишком бесчувственной. Дэвид похож на меня так во многом, что я решила, будто он спокойно отнесется к атмосфере морга и всему, что там происходит. Я до сих пор вспоминаю его бледное лицо, когда спросила у него, хочет ли он измерить колонии грибов на туловище или убить личинок в горячей воде, чтобы подготовить их для энтомологов-криминалистов. Слегка заикаясь, он вызвался заняться личинками, и я помню, как он стоял в полной тишине в своем уголке у стальной полки с чайником и бутылками. Позже он признался, что ему было ужасно неприятно убивать этих извивающихся существ, особенно симпатичного жучка, которому не посчастливилось присоединиться к кормящейся массе внутри чемодана.
То, что началось с найденной на обочине ноги, в итоге вылилось в разоблачение настолько гнусного и ужасного преступления, что даже автору детективов с самым богатым воображением вряд мог прийти в голову подобный сюжет. Когда потерпевший предложил убийце снять комнату в своем доме, тот, позавидовав финансовому положению своего новоиспеченного арендодателя, сговорился со своей девушкой – проституткой, которая была намного моложе его и воспитывала двух дочерей, – убить его. Зарезав его ножом в спину во время сна, арендатор, который прежде был мясником, а также, как говорили, расчленял тела для преступных группировок в окрестностях Лондона, взялся за старое, разделав своего бывшего друга и разбросав части его тела по всей округе. Возможно, преступники решили, будто их никогда не поймают, однако, как я это раз за разом наблюдала, малейшая подсказка живой природы способна указать в нужном направлении, чтобы могла восторжествовать справедливость.
10. Последние вздохи
Наш организм – динамическая система, он постоянно меняется, непрерывно строится и разрушается различными биологическими процессами. Когда вдыхаем воздух и поглощаем пищу, мы принимаем окружающий мир в свое «святилище», проще говоря, берем то, что нам нужно, и выводим все нежелательное в виде пота, мочи и кала. Большинство людей не осознают, что в нашей пище и воде присутствует небольшой уровень радиации, которая накапливается в мягких тканях, костях, волосах и ногтях. Каждый уголок мира имеет свой собственный радиационный паттерн в виде различных форм изотопов, и благодаря этому мы можем отследить географические перемещения человека с момента рождения. Зубы расскажут о том, где он родился, бедренная кость поведает о путешествиях за последние десять лет, потому что костная ткань полностью меняется примерно каждое десятилетие, а волосы и ногти предоставят информацию о том, где человек был совсем недавно. За месяц ногти на руке отрастают примерно на одну шестую, на ноге – на одну двенадцатую, а волосы на голове удлиняются где-то на 1,3 сантиметра. Таким образом, можно отследить все перемещения с точностью до месяца.
Воздух обеспечивает нас кислородом, необходимым для высвобождения энергии из пищи, и с каждым вдохом и выдохом в организме остаются микроскопические следы того места, где мы дышали. Помимо радиоизотопов, в воздухе полно всевозможных частиц, а если вы когда-либо в этом усомнитесь, вспомните, как в сухой летний день начинают слезиться глаза, а из носа течет. Любой, страдающий сезонной аллергией, подтвердит, что в воздухе, которым мы дышим, полно пыльцевых зерен, растительных и грибных спор, а также других, неизвестных аллергенов.
Просто взгляните на солнечный луч, пробивающийся через окно, и вы увидите в нем огромное количество крошечных частичек, плывущих и кружащихся от любого возмущения. Обычно мы не думаем о них, когда вдыхаем воздух. В конце концов, одна из главных функций слизистых оболочек, выстилающих нос, заключается в том, чтобы улавливать все крупицы чужеродного материала, не давая им слишком глубоко проникать в носовые пазухи и легкие. Те же из нас, кто страдает повышенной чувствительностью или аллергией, определенно ощущают на себе влияние этих раздражителей. Длительное время они могут оставаться на слизистой носоглотки, в особенности на той, что выстилает носовые раковины – винтовые каналы, разделяющие наши носовые дыхательные пути, направляя вдыхаемый воздух равномерным потоком в легкие. Мы понятия не имеем, насколько долго чужеродные частицы могут там находиться, и выяснить это экспериментальным путем не представляется возможным. Редко когда выпадает шанс изучить скопившуюся в носовых раковинах пыльцу: в конце концов, количество трупов, которые можно разрезать для исследования, крайне ограничено. Тем не менее, во многом благодаря некоторым моим делам, исследование трупов на палиноморфы – как внутри, так и снаружи – постепенно становится общепринятой процедурой во время вскрытия. Случайно попавшие в наш организм частицы не раз обличали виновных, позволяя правосудию свершиться.
