Как я ко всему этому пришла? На самом деле, когда я оглядываюсь назад, там все как в тумане. Я никогда ничего в своей жизни не планировала, и, хотите верьте, хотите нет, никогда не была амбициозной. Просто так все сложилось: я не опережала события, а только на них реагировала. У меня уже были все необходимые знания и навыки, чтобы стать экологом-криминалистом: я почерпнула их в лабораториях, на раскопках и из книг. Большую часть времени, что занимаюсь наукой, я преподавала в университете, а всем известно, что от своих студентов очень многому учишься. Последние шесть лет работы на полную ставку в Лондонском университете я заведовала магистерской программой по судебной археологии. Помимо всеохватывающей теории, программа включала и разнообразные практические занятия. Студенты парами по очереди сопровождали меня на места преступлений и в морг, выступая в роли помощников. Они имели возможность получить богатый практический опыт, и занятия определенно помогали выделить тех, кому такая работа действительно по плечу. Я отдавала много сил преподавательской деятельности, и мне было интересно вести эту магистерскую программу – думаю, студенты тоже это ощущали. Когда я вспоминаю о том времени сейчас, кажется, будто это было очень давно. Я по-прежнему читаю лекции в Великобритании и немало поездила по миру, занимаясь организацией практических семинаров и лекций в двадцати трех странах. За последние пару лет я побывала в Перу, Колумбии, Индии и дважды в Китае.
Моя жизнь была невероятно насыщенной с самого начала и остается такой до сих пор. У меня почти не бывает времени, чтобы предаваться любимым занятиям – игре на пианино, вышиванию, рукоделию, рисованию, кулинарии и садоводству. Все это весьма уединенные занятия, но они приносят желаемый результат: служат для меня противоядием от бесконечных встреч, которыми заполнена большая часть моей жизни. Каждое утро я обещаю себе, что посвящу целый день чему-нибудь приятному, однако в итоге оказываюсь за экраном компьютера, разбираясь с той или иной проблемой. Работа и публикации сами себя не сделают. С возрастом у человека становится больше не только похороненных близких, но и обязанностей – я редактирую статьи для научных журналов, пишу рецензии на книги и научные работы и состою в местной администрации. Я была приятно удивлена, когда, выдвинувшись независимым кандидатом на пост советника, получила на местных выборах подавляющее большинство голосов, и теперь заседаю в нашем местном окружном совете. Я никогда бы не могла представлять ни одну из национальных политических партий, потому что хочу выражать свои собственные взгляды и учитывать мнение своего электората. Сложно успевать справляться со всем, особенно теперь, когда у меня целый набор проектов по экологии. Они охватывают все, от мусорных баков, выдачи лицензий, загрязнения воздуха, воды и почвы до загрязнения, создаваемого голубями. Приходится много общаться с разными людьми.
Я ненавидела свою гимназию, но она дала мне хорошее образование и наделила навыками достаточно интересными, чтобы меня часто приглашали выступать на радио и телевидении. Благодаря ей я даже научилась делать реверанс, что однажды пригодилось, когда я получила приглашение на ужин с королевой Елизаветой и принцем Филипом. Гимназия привила воспитанницам преувеличенное чувство долга и ответственности. Я регулярно встречаюсь со своими школьными приятельницами, и спустя все эти годы они остаются самими собой.
Поразительно, насколько моя собственная жизнь отличается от судьбы преступников и их жертв, с которыми я сталкивалась за годы работы. Некоторые из них невольно вызывают у меня сочувствие. У одних жизнь не задалась с самого начала, другие попросту не смогли воспользоваться богатством знаний, которым их наделило хорошее образование. Одни стали жертвами своих семей и обстоятельств, людей, с которыми связались, либо бесчувственности властей. Другие же просто до глубины души порочные и бесчестные.
За последние лет десять произошедшие в правительстве изменения преобразили мир криминалистики в Великобритании. Раньше у нас была государственная экспертно-криминалистическая служба (ЭКС), занимавшаяся практически всеми полицейскими делами. Затем открылся простор для конкуренции, и некоторые бывшие работники ЭКС основали свои собственные компании, прежде всего с целью предоставить качественные криминалистические услуги для обвиняемых, однако позже они распространили свою деятельность и на работу с прокуратурой. Эти первопроходцы усиленно трудились, развивая новые направления в криминалистике, чтобы расширить арсенал стандартных методик. Они нанимали сотрудников университетов и всех, кто обладал какими-либо необычными или редкими навыками, которые могли пригодиться в криминалистической работе.
Затем правительство перемудрило и, желая сделать официальную экспертно-криминалистическую службу конкурентоспособной, приняло решение оформить ее как открытое акционерное общество, в котором правительство будет главным держателем акций. Господи, какая же это была катастрофа. По сути, политики хотели извлечь прибыль из работы государственной гражданской службы, однако ЭКС со всем свойственным правительственным учреждениям бюрократизмом попросту не могла быстро реагировать на изменения. Из нее начали уходить криминалисты, и многие открыли собственные компании. Что же мы имеем теперь? Существуют два-три крупных поставщика криминалистических услуг, стремящиеся полностью покрыть потребности полицейских управлений, которые заключили контракты с ними.
Очевидно, эти компании попросту не могут позволить себе держать всех необходимых специалистов, так что они поручают работу каждому, кто покажется им полезным. На бумаге полиция может поставить галочку, говорящую о том, что у нее имеется необходимый эксперт для проведения расследования. Но насколько компетентным будет этот специалист? Совсем другой вопрос. Мне точно известно, что порой нанимают людей с минимальным опытом, и не раз в суде отзывали доказательства после того, как адвокату защиты передавали результаты моего анализа этих доказательств. Некоторые отчеты по судебной палинологии и анализу почвы, которые попадались мне на глаза, можно назвать разве что странными. Полиция также решила сама обеспечить себя криминалистическими услугами и теперь нанимает бывших сотрудников ЭКС в свои лаборатории. Можно лишь догадываться, какая порой там царит предвзятость. Наверняка на каких-то штатных криминалистов оказывали давление, чтобы они получили нужный результат. Полицейские могут быть уверены в вине подозреваемого и настолько сильно хотеть добиться обвинительного приговора, что потенциал для когнитивных искажений просто огромен. Всех криминалистов необходимо учить составлять непредвзятые отчеты.
Большую популярность приобрел американский телесериал «C.S.I. Место преступления». Разумеется, там многое выдумано, и порядок осмотра места происшествия, лабораторные методы, хронология и результаты зачастую совершенно нереалистичны и нелепы. Как бы то ни было, сериал определенно захватил воображение зрителей, и университеты быстро поняли, что могут неплохо подзаработать, заменив в своей программе, скажем, обычную химию на судебную. Криминалистика стала набирать популярность, и теперь «криминалистов» выпускается так много, что шансы найти работу будут далеко не у всех. На момент написания этих строк мне и моим коллегам текущее состояние криминалистики в Великобритании кажется весьма плачевным. Созданы сотни разных университетских программ, название которых включает слово «судебный». А что насчет базовых дисциплин – ботаники, зоологии, химии, биохимии и математики? Сейчас в Великобритании практически невозможно выучиться на ботаника, хотя этот предмет считается незаменимым за рубежом, и уж точно ценится в Китае, Индии и в Испании. Все чаще и чаще для сложной работы нам приходится нанимать ботаников-криминалистов из других стран.
