Хотя шейх Файсал ал-Давиш и не получил того, что хотел, то есть полной поддержки Кувейта, доступ его племенам на территорию своего удела шейх Ахмад все же открыл.
Точка зрения некоторых арабских историков состоит в том, что, выступив против Ибн Са’уда, шейх Файсал ал-Давиш хотел заложить на северо-востоке Неджда свой независимый удел. Другие полагают, что в тех же целях, то есть для выкраивания эмирата на севере Аравии, его использовал шейх Фархан ал-Машур, вождь племени ал-рувалла.
Как бы то ни было, но в противостоянии с Ибн Са’удом шейх Файсал ал-Давиш активно задействовал все имевшиеся в его руках силы, средства и возможности, выстраивал всякого рода политико-дипломатические ходы и комбинации. Хитрил и лукавил. На словах обещал шейху Ахмаду одно, на деле поступал по-другому. Продолжал совершать набеги на земли Кувейта. Хотя и были они спорадическими, но для Кувейта болезненными. Так, 30 августа 1929 г. он вторгся на территорию Кувейта с пятью тысячами воинов и со ста тысячами верблюдов. Количество шатров на его становище насчитывало две тысячи. Х. Диксон, хорошо знавший шейха Файсала, встретился с ним и предупредил, что если в течение 48 часов тот не уйдет из Кувейта, то подвергнется массированной бомбардировке с аэропланов, базирующихся на территории Ирака. Шейх земли Кувейта покинул
[629].
Ибн Са’уд попросил англичан переговорить с шейхом Ахмадом и королем Файсалом насчет того, чтобы они разрешили ему, преследуя мятежников, «ступать на земли» Кувейта и Ирака. Либо самим преграждать им путь на рубежах своих уделов, когда те, уходя от его преследования, в очередной раз попытаются укрыться в их землях.
Действия повстанцев-ихванов во главе с шейхом Файсалом ал-Давишом создавали реальную угрозу безопасности всей Верхней Аравии. Позволить Ибн Са’уду преследовать повстанцев на территории Кувейта и Ирака, находившихся под протекторатом Британской империи, англичане не могли. В таком случае «аравийская пустыня» — и они это понимали — сразу бы заклеймила их в слабости и неспособности защитить перешедшие под их опеку уделы и племена. В то же самое время это положительно сказалось бы на имидже Ибн Са’уда среди бедуинов, повысило бы его авторитет, чего англичане также не хотели.
Исходя из всего сказанного выше, англичане приняли решение нанести по повстанцам авиационные бомбовые удары, и предоставить Ибн Са’уду оружие, необходимое для проведения против восставших ихванов наземной наступательной операции.
Случилось так, что дозорный сторожевой отряд Ибн Са’уда перехватил отряд повстанцев во главе с шейхом ‘Абд ал-‘Азизом, сыном шейха Файсала ал-Давиша, когда тот возвращался после набега на Эль-Катиф (конец 1929 г.)
Внезапно атакованные, воины бану мутайр дрались мужественно и стойко, плечом к плечу, но потерпели поражение. Шейх Файсал ал-Давиш потерял горячо любимого им сына
[630].
Уходя от Ибн Са’уда, преследовавшего его буквально по пятам, передвигаясь от оазиса к оазису, шейх Файсал ал-Давиш, этот легендарный вождь племени ал-мутайр и закоренелый недруг британцев, предпринял неожиданный шаг — задумал найти убежище в Кувейте, находившемся под протекторатом Англии. Более того, самому заручиться, если удастся, защитой британского правительства.
С такой просьбой он обратился напрямую к Х. Диксону, английскому политическому агенту в Кувейте, которого хорошо знал и уважал. Встретившись с ним, сказал, прямо и откровенно, что опасается за судьбу пяти тысяч женщин и детей своего племени, окажись оно в плену у Ибн Са’уда. Не менее обеспокоен он и тем, что станет со стадами домашних животных племени — девятью тысячами верблюдов и тридцатью тысячами овец
[631]. Попросил взять женщин, детей и стада племени бану мутайр под опеку Англии, пока он «не разберется с Ибн Са’удом».
Х. Диксон, заблаговременно проинструктированный Лондоном о линии поведения в сложившихся обстоятельствах, заявил шейху Файсалу, что вступать с ним в какие-либо отношения британское правительство не намерено. Если же он с племенем пересечет рубежи Кувейта, то подвергнется аресту, а в отношении племени бану мутайр английское правительство предпримет меры, которые сочтет на тот момент необходимыми. Иными словами, ясно дал понять шейху, что если он вторгнется в земли Кувейта, то англичане используют против него все имеющиеся у них в том районе силы, включая авиацию. Шейх понял, что попал в клещи
[632]. Вернувшись на становище, разбитое у границ с Кувейтом, объявил соплеменникам, что помощи ждать им неоткуда — ни из Кувейта, ни из Ирака она не прийдет.
И предложил укрыться в Сирии. Многие из глав семейно-родовых кланов высказались против такого решения, отметив, что готовы «сдаться на милость Ибн Са’уда», нежели «следовать за своим вождем в неизвестность».
Выслушав мнение старейшин всех кланов племени, шейх Файсал ал-Давиш поступил в свойственном ему стиле — принял неожиданное и неординарное решение: границу — пересечь, в Кувейт — вой ти и заявить о капитуляции. Что и сделал, 10 января 1930 г.
[633].
Как только шейх Файсал ал-Давиш ступил со своим племенем на территорию Кувейта и начал продвигаться в направлении Джахры, то тотчас же подвергся бомбардировке с английских аэропланов. Остановился, поднял белый флаг и объявил о сдаче. Актом капитуляции стало вручение им своего меча генералу Бернетту, командующему английской воздушной эскадрильей
[634].
Вскоре шейха Файсала и двух его сотоворищей, шейха Сухуда ибн Лами из племени ал-‘утайба и шейха На’ифа ал-Хизлайна из племени ал-‘аджман, доставили на аэроплане в Басру. Разместили на стоявшем там английском судне «Lupin». Переговоры с ними дали результат. Была достигнута договоренность об урегулировании конфликта. Шейхи мятежных племен поклялись набегов на территории Ирака и Кувейта впредь не совершать, и потери, понесенные иракскими и кувейтскими племенами в ходе налетов, предпринятых на них ранее, — возместить (деньгами, в размере 10 тысяч фунтов стерлингов).
Затем шейхов-мятежников препроводили в Кувейт, морем. Жена полковника Х. Диксона купила им новые одежды. После чего их опять посадили на аэроплан и перевезли в Неджд, в местечко Хабари Вадха, где они встретились с Ибн Са’удом. По результатам беседы с ними он информировал Х. Диксона о том, что шейхи-мятежники «запросили у него дахалу», то есть обратились за защитой, и получили ее.
