Ярким свидетельством тяжелой торгово-финансовой ситуации Кувейта тех лет, рассказывают Х. Вильсон и З. Фрис, может служить следующий эпизод. В конце 1930 г. в Кувейт из Мухаммары прибыл специальный агент — для сбора просроченных долгов с целой группы кувейтских торговцев перед правителем Мухаммары. Многие из них оказались не в состоянии покрыть долги, и предложили в зачет оплаты взять их дома. Поскольку правитель Мухаммары уже владел в Кувейте земельными участками и домами, то ни шейх Ахмад, ни консультировавшие его по этому вопросу англичане, никак не приветствовали перспективу обретения им еще большей недвижимой собственностью в шейхстве. Английский политический агент в Кувейте получил даже конкретное указание на этот счет: противодействовать такой сделке, что есть сил
[643]. Англичане характеризовали кувейтских торговцев как людей с безупречной репутацией, привыкших держать слово и выполнять взятые на себя обязательства. Поэтому в контактах с эмиром Мухаммары убеждали его в необходимости предоставить должникам отсрочку. Подчеркивали, что в крайне тяжелой ситуации, с которой столкнулся Кувейт вследствие торговой блокады, можно было бы и подождать с возвратом долгов до лучших времен. Произвести расчеты по ним, когда у торговцев появятся деньги.
Нежелание шейха Ахмада и поддержавших его англичан разрешить торговцам расчитаться по долгам принадлежавшей им недвижимостью объяснялось одним весомым обстоятельством. Хотя эмир Мухаммары и считался независимым правителем этого небольшого арабского удела в устье Шатт-эль-Араба, но располагался он тогда на территории Персии. И в глазах персидских властей шейх являся субъектом Персии. Отсюда — и опасения насчет того, что если какой-то из кварталов города Эль-Кувейт вследствие таких расчетов перейдет вдруг в руки шейха Мухаммары, то нельзя исключать, что это может подтолкнуть персов к предъявлению Кувейту неких территориальных претензий.
Торговые кланы Кувейта устали от торговой блокады. Жаждали перемен. Хотели, чтобы отношения Кувейта с Недждом нормализовались, и как можно скоро. Настаивали на том, что нужно шагать в ногу со временем. Не противиться нововведениям, а «привечать» их. Открывать в Кувейте кинотеатры. Шейх Ахмад к требованиям-пожеланиям торговцев отнесся, надо сказать, внимательно, но в то же время — настороженно. Не хотел, как сам говорил, превнесений в жизнь Кувйта сиюминутных изменений на европейский лад, чреватых коррозией таких характерных для коренного населеня качеств, как честность и нравственность.
Картины повседневной жизни Кувейта тех лет, как следует из воспоминаний старожилов, — это рыболовецкие сети, выставленные вдоль всего побережья, и ежевечерние, там же, «помывки рабов». До начала 1940-х годов слуга в доме состоятельного кувейтца зарабатывал в среднем в месяц где-то рупий 50, не больше, чего, однако, хватало на содержание семьи. Жизнь была недорогой.
Экономические трудности, с которыми столкнулся Кувейт в годы торговой блокады и мирового экономического кризиса, породили политические неурядицы. Подпитываемые извне, соседним Ираком, они вылились в два острых внутриполитических кризиса.
Еще при избрании шейха Ахмада эмиром, сообщают хронисты, торговцы Кувейта достигли с ним понимания относительно того, что разного рода судебные дела будут решаться в соответствии с нормами шариата, исламского права. По всем же важным вопросам внутренней и внешней жизни города и княжества в целом он будет советоваться с членами консультативного совета. Такой совет сформировали. Состоял он из 12 выборных членов (по шесть человек от западной и восточной частей города) под председательством крупного и влиятельного в деловых кругах Кувейта торговца Хамада ибн ‘Абд Аллаха ал-Сакра. Заседал совет редко. Правил шейх Ахмад по старинке — посредством маджалисов, то есть встреч и бесед с шейхами кочевых племен, главами крупных родоплеменных кланов и торговых семейств
[644].
Британский политический агент в Кувейте капитан Дж. Де Гаури (1936–1939) предложил шейху Ахмаду реформировать институты власти по европейскому, демократическому образцу. Внимательно выслушав капитана, шейх напомнил ему о том, что внутренними делами в Кувейте занимается правитель княжества, а не Англия
[645].
Вскоре консультативный совет и вовсе распустили. Это еще больше обострило внутриполитический кризис, разразившийся в Кувейте вследствие жестких акций властей в отношении нескольких влиятельных торговцев, обвиненных в подстрекательствах населения против эмира Кувейта. Одного из них, Мухаммада ал-Баррака, предали публичной порке. Трое других торговцев из числа сторонников ал-Баррака, опасаясь арестов, призвали жителей Кувейта поддержать их и защитить от властей. Дальнейшего накала конфронтации удалось избежать, благодаря трезвому уму шейха Ахмада. На одном из маджалисов он во всеуслышанье заявил, что дурных намерений в отношении торговцев у него нет.
Несмотря на это, кое-кто из них все же перебрался в соседний Ирак. От имени проживавшей там кувйтской колонии, всячески, к слову, поощряемой иракскими властями к демонстрации недовольства правлением шейха Ахмада, бежавшие из страны торговцы выступили в прессе с программой предлагаемых ими политических реформ в Кувейте.
В самом Кувейте торговцы-оппозиционеры создали тайную организацию, и стали распространять среди населения листовки с памфлетами, содержавшими едкую критику на действия властей и призывавшими к проведению реформ. Среди требований, которые они выдвигали, значились: введение всебщего начального образования; открытие финансируемого властями госпиталя для оказания медицинских услуг населению; установление миграционного контроля; наращивание связей с Ираком в областях торговли, культуры и образования
[646].
Реформаторское движение в Кувейте поддержал официальный Багдад. Средства массовой информации Ирака начали продвигать идею насчет того, что лучший механизм для модернизации Кувейта, политической и экономической, — это союз с Ираком
[647].
10 марта 1938 г., выступая на рыночной площади столицы, торговец водой Мухаммад ал-Мунаййис, нелицеприятно высказываясь по адресу шейха Ахмада, раздавал людям листовки с призывом отстранить семейство Аль Сабах от власти. Торговца арестовали. Во время задержания произошла драка между его сторонниками и бедуинами-гвардецами, производившими арест. Суд приговорил ал-Мунаййиса к смерти. Инцидент этот повлек за собой установление тотального контроля властей над населением
[648].
В июле 1938 г., идя навстречу торговцам, потребовавшим предоставить коренному населению Кувейта в лице знатных семейств, стоявших у основания шейхства, право голоса в управлени делами их удела, шейх Ахмад утвердил новый консультативный совет. В него вошли такие представители кувейтской элиты, как Мухаммад ибн Шахин ал-Ганим, шейх Йусуф ибн ‘Иса (вождь племени ал-джана’ат), ‘Абд ал-Латиф ал-Сунаййан ал-Ганим, ‘Абд Аллах ибн Хамад ал-Сакр, Хамад ал-Хамад, Мишари ал-Бадр и другие. Надо сказать, что меры, принятые им привели к уменьшению коррупции, активизации торговли и улучшению жизни горожан. Открыла двери первая в стране школа для девочек. Совет просуществовал шесть месяцев. И хотя сделал немало, урегулировать политический кризис, решить весь комплекс противоречий между правящим семейством и торговцами с его помощью тоже не удалось, и 21 декабря 1938 г. шейх Ахмад и этот совет распустил. Поскольку мусульмане-шииты представлены в нем не были, то 25-тысячное шиитское население Кувейта всецело поддержало решение шейха.
