Первую школу для мальчиков открыла в Кувейте, в 1911 г., Аравийская миссия реформаторской церкви в Америке. В ней обу чали также английскому языку и навыкам владения печатной машинкой. Выпускники этой школы возглавили впоследствии первые государственные департаменты — образования и здравохранения, общественных работ и таможен, информации и культуры.
Работа этой школы подтолкнула кувейтских торговцев-суннитов к открытию ими, в 1912 г., другой школы для мальчиков — знаменитой «Мубаракийи», названной так в честь шейха Мубарака. Она, в свою очередь, подвигла к тому же торговцев-шиитов, профинансировавших работу общеобразовательной школы для детей мусульман-шиитов
[662].
Тетрадей в то время не было. Писать учились на верблюжьих лопатках или глиняных дощечках, тростниковыми палочками, опуская их в чашки с золой. Из-за разразившегося мирового кризиса и падения спроса на жемчуг, что обернулось резким сокращением доходов торговцев, школы пришлось закрыть (1931). Возобновили они работу только в 1936 г.
[663].
С просьбой направить в Кувейт преподавателей кувейтское правительство обратилось тогда к муфтию Иерусалима. Четверых из них (палестинцев, получивших образование в Иерусалиме), прибывших первыми, члены кувейтского Совета по образованию встречали на границе с Ираком. Оттуда с почетом доставили в Кувейт. Провезя по улицам города на автомобиле, препроводили в резеденцию правителя, шейха Ахмада, где после встречи и беседы с ним они в течение нескольких дней проживали у эмира в качестве его почетных гостей
[664].
Первый госпиталь в Кувейте заработал в 1910 г., при Аравийской миссии американской протестантской церкви. Самыми распространенными и повсеместными болезнями того времени хронисты называют трахому и туберкулез. Часто случались эпидемии оспы. В 1932 г., поздней весной, очередная «оспянка», навалившаяся на Кувейт, в течение первых четырех дней унесла жизни 4000 человек. Каждая семья в городе лишилась половины детей. Многие из выживших ослепли на один глаз.
Пришла «оспянка» из Неджда. Шейх Ахмад распорядился насчет проведения поголовной вакцинации населения. Для жителей Кувейта это было в диковинку. Они испугались, и долго отказывались от вакцинации. Среди населения все еще бытовало поверье, что эпидемия оспы — это, дескать, деяние Всевышнего. Что так Всемогущий и Всемилостивевший Аллах проводит «выборку людей». Отбирает из них самых здоровых и наиболее пригодных к жизни в аравийской пустыне. Вместе с тем мальчикам начальных школ, в том числе и религиозных, действовавших при мечетях, прививки все же сделали. И никто из них не заболел. Тогда только пожаловало на вакцинацию и взрослое население Кувейта
[665].
Во время этой эпидемии, сообщает Вайолет Диксон, подхватил болезнь сокольничий шейха Ахмада. Аравийцы тех лет, и горожане, и кочевники, все еще верили в то, что для каждой болезни имелся свой, «изгоняющий хворь», запах. И потому, чтобы вылечить сокольничьего, главное лицо «бедуинских утех» шейха в пустыне, перепробовали буквально все запахи — от фруктов, овощей и цветов до запахов молодых и пожилых женщин, животных и рыб. Поскольку речь шла о сокольничьем, о страстном охотнике, то шейх Ахмад полагал, что «изгнать» накатившую на его любимца болезнь мог бы помочь запах хубары (дрофы). Однако миграция этих птиц через земли Кувейта уже прошла. Найти хубару оказалось непросто. Охотились за ней много дней кряду, пока не обнаружили, наконец, и не подстрелили. Принесли в дом сокольничьего — и, не поверите, чудо, действительно, случилось. Как только хубару положили у постели больного, он тут же пошел на поправку, и вскоре выздоровел. Прожил потом еще долго. И всякий раз, оказываясь в аравийской пустыне, в «земном саду Аллаха», благодарил Господа, преклонив колени, за милость Его и чудо-птицу, «врачевательницу-хубару», дарованную Им людям
[666].
В 1949 г. в Кувейте ввели в строй первую в стране опреснительную станцию, мощностью 600 тысяч голонов воды в день. С помощью этой станции удалось существенно ослабить один из самых болезненных рычагов давления на Кувейт со стороны Ирака. Дело в том, что всякий раз, когда атмосфера между Кувейтом и Багдадом в очередной раз накалялась (вследствие территориальных претензий Ирака), Багдад тут же лишал Кувейт возможности забора питьевой воды из Шатт-эль-Араба для ее дальнейшей транспортировки на судах в Кувейт.
В том же 1949 г. заработали первая в Кувейте электростанция, мощностью 22 500 киловатт, и первый нефтеперерабатывающий завод, мощностью 25 000 баррелей нефти в день. Нефтепродукты, производимые им, сполна обеспечивали население страны керосином, автомобильный парк — бензином, а операционные нужды самого завода, нефтяной компаниии и других экономических объектов — горючим.
Поступления в казну Кувейта от продажи нефти стремительно росли, увеличивались и личные доходы шейха. В 1949 г. они составили (в фунтах стерлингах) 280 тыс., в 1950 г. — 4 млн., а в 1953 г. — 50 миллионов. Шейх Ахмад приобрел шикарную яхту. Установил на ней золотой телефон.
К написанию увлекательной книги воспоминаний о Кувейте («Сорок лет в Кувейте») подтолкнул Вайолет Диксон, по ее словам, Ян Флеминг, автор «бондианы». Дело было так. Сидя как-то вечером на веранде жилища Диксонов в здании английского политического агенства, Вайолет поделилась с ним своими знаниями о Кувейте. Рассказывала ему об обычаях и нравах аравийцев, ее встречах с Филби-старшим и Гертрудой Белл, Бертрамом Томасом и Фрэнком Холмсом, сэром Перси Коксом и многими другими именитыми исследователями-портретистами Аравии так увлеченно и интересно, что Флеминг настоятельно рекомендовал ей поделиться «багажом воспоминаний» с более широй аудиторией — написать книгу. Так и появилась на свет одна из интереснейших и правдивейших работ о Кувейте, об истории, этой страны, ее правителях и народе.
Гертруда Белл, пишет Вайолет Диксон, дважды посещавшая Кувейт (в 1934 и 1937 гг.), была старым другом Джека Филби, который в 1932 г. пересек великую аравийскую пустыню Руб-эль-Хали (Пустая четверть) с востока на запад. До него, еще зимой 1930 г., замечает она, это сделал Бертрам Томас, пройдя Руб-эль-Хали с юга на север. Именно Гертруда Белл показала ей с мужем, говорит В. Диксон, когда они приезжали в Ирак, дворец Навуходоносора. Устроила в их честь роскошный ужин. Повествуя о Бертраме Томасе, В. Диксон упоминает о том, что он великолепно играл на пианино, отличался трезвым умом и остротой слова. О шейхе Файсале, сыне короля Хиджаза Хуссайне, ставшем королем Ирака, отзывается как о человеке образованном, мужественном и отважном. Во время Великого арабского восстания он сражался против турок вместе с Лоуренсом Аравийским
[667].
