Позиция СССР в отношении Кувейта оставалась неизменной до 1963 г., когда в результате военного переворота (8 февраля 1963 г.) к власти в Ираке пришел новый режим. Касема и еще двух генералов рассреляли, прямо в телестудии, перед телекамерами. Окровавленный труп Касема на протяжении нескольких дней показывали по телевидению, чтобы народ Ирака убедился, что правитель мертв. Рядом с его трупом стоял солдат. Время от времени он брал казненного диктатора за голову, откидывал ее назад, бил по щекам и плевал в лицо
[703].
В конце 1961 г. состоялось избрание Конституционной ассамблеи (в составе 20 чел.), которая занялась подготовкой конституции страны (была принята 11 ноября 1961 г.). В ней говорилось, что Кувейт — это наследственный эмират потомков шейха Мубарака Аль Сабаха. Статья 29 закрепляла равенство всех и каждого перед законом. Статья 36 гарантировала свободу мнений, а статья 37 — свободу слова, в том числе свободу прессы. Статья 43 предоставляла право на создание профессиональных союзов и сообществ.
Интересный факт: участники Конституционной ассамблеи сошлись во мнении, что личные расходы эмира Кувейта не должны были превышать 4,5 млн. фунтов стерлингов в год.
23 ноября прошли выборы в Национальную ассамблею (парламент).
В 1969 г. Кувейт и Саудовская Аравия подписали соглашение о разделе нейтральной зоны, получившей с того времени название разделенной зоны (доходы от экспорта добываемой в ней нефти делятся между сторонами поравну). Разработкой нефтяных залежей в этой зоне первой занялась компания американского миллиардера Пола Гетти.
Предоставляя концессии американцам, саудовцы, по словам арабских историков, ясно давали понять своим партнерам по бизнесу, что те — всего лишь концессионеры, и вести себя в их стране должны в соответствии с их статусом. Ставили их в известность о том, что любые нарушения ими местных обычаев и законов будут преследоваться, непременно и строго.
В 1958 г. саудовцы арестовали и депортировали из страны самого Гордона, сына Пола Гетти. Тот оказался виновником дорожно-транспортного происшествия, во время которого двое служащих его компании из числа местных жителей получили тяжелые травмы.
Во времена правления шейха ‘Абд Аллаха III в Кувейте появились первые кинотеатры (1953). Еженедельно в них устраивали закрытые вечерние сеансы для женщин, или «специальные ночи», как их называли горожане. Богатые и знатные семейства снимали для своих женщин отдельные ложи.
Контрактов на аренду жилья, вспоминают работавшие в Кувейте иностранные специалисты, не существовало тогда и в помине. Все основывалось на слове, на устной договоренности владельца жилья с арендатором.
Что же касается повседневной жизни и быта, то в Кувейте в то время, рассказывают старожилы, все еще «дули ветра старых добрых времен», свято блюлись обычаи и традиции предков, и люди «крепко держали данное ими слово». Владелец лавки никогда не напоминал должнику об истечении срока оплаты взятых у него в долг товаров. Расчеты проходили вовремя, производились в срок и сполна.
В отношениях друг с другом жители проявляли радушие и гостеприимство.
В священный месяц Рамадан, когда после захода солнца с минаретов мечетей города раздавались голоса муэдзинов, оповещавшие мусульман о наступившем «позволительном» для приема пищи времени, в гостевой дворец Сабахов мог пожаловать на ужин любой горожанин. Банкетный зал дворца Мишриф, где ежевечерне в Рамадан устраивали общественные трапезы, вмещал 450 человек. На кухонных печах дворца целиком зажаривали овец и баранов, и на огромных блюдах с рисом и зеленью подавали всем тем, кто «наведывался в гости к Сабахам».
Надо сказать, что традицию держать в месяц Рамадан двери домов открытыми для соседей и соплеменников соблюдают в Кувейте и поныне, притом не только люди богатые, члены Дома Сабахов и знатных семейно-родовых кланов, но простые горожане.
До начала 1950-х годов курящие люди в Кувейте встречались нечасто. Краеведы говорят, что дорогу в Кувейт тумбук (табак) пробивал с трудом. До середины 1940-х годов курящих среди шейхов племен можно было сосчитать на пальцах одной руки; на улицах не курил никто.
Паломничество в Мекку в 1950-е годы ежегодно совершали около 600 жителей Кувейта. Люди простые передвигались по старинке, на верблюдах; люди богатые и состоятельные — на автомобилях. На переход с верблюжьим паломническим караваном из Кувейта в Мекку уходило от 80 дней до трех месяцев. Возвращавшихся домой паломников встречали радостно, целыми семейными кланами. Зачастую — на границе, где разбивали в их честь празничные шатры.
Самыми желанными подарками, привозимыми пилигримами из Святых мест, считались емкости с водой из Священного источника Замзам, которая, по поверью, исцеляла все на свете болезни, а также плоды финиковой пальмы дум. Деревья ее, как гласит сказание аравийцев, росли только в садах дворца Марран, что лежал на паломническом пути из Ирака и Кувейта, в 150 милях к северо-востоку от Мекки. Плоды этого пальмового дерева, темно-красного цвета, размером в маленькую грушу, без косточек, твердые и безвкусные.
Легенда, связанная с этим деревом, восходит к временам раннего ислама. Двигался как-то Пророк Мухаммад со своими последователями по дороге в Мекку. Солнце палило нещадно. Наконец путники добрались до пальмовой тенистой рощи, раскинувшейся вокруг дворца Марран, где ласкал слух журчавший источник свежей воды, и радовали глаз ветви деревьев, прогибавшихся под тяжестью гроздей спелых вкусных плодов. Хозяин дворца наблюдал за тем, как садовники поливали деревья. Пророк подошел к нему и спросил, не мог бы он угостить их финиками и напоить водой. На что хозяин, вопреки, заметим, всем обычаям и правилам аравийской пустыни и бедуинского гостеприимства, вдруг назвал Пророка попрошайкой, и посоветовал Ему убираться из его сада, подобру-поздорову, и как можно скоро. Для вас фиников у меня нет, бросил он вдогонку Пророку. И, усмехаясь, добавил: то, что на дереве, — это не финики, а камни. Неприветливость аравийца, его грубый ответ настолько поразили Пророка, что, указав пальцем на грозди фиников на пальме и подняв руки к небу, Он, обращаясь к Господу, сказал: «Аллах, Милостивый и Милосердный, преврати плоды эти в камни!». После слов Пророка вкуснейшие плоды на финиковых деревьях сразу же стали твердыми, как камень. С тех самых пор, пилигримы, возвращающиеся домой после хаджжа, собирают их в проклятом Пророком саду дворца Марран, и привозят с собой в качестве сувениров
[704]. Плоды эти должны напоминать правоверным, что бессердечность и невнимание к людям непременно навлекут на них кару Господа.
Рассказывя о флоре и фауне самого Кувейта 1950-х годов, Вайолет Диксон пишет, что в этом песчаном крае редко, но все же встречались деревья и кустарники, финиковая пальма и тамариск. Зимой, в сезон миграции птиц, прилетали дрофы (хубары) и куропатки (каты). Водились зайцы, волки и три вида газелей, змеи и кобры.
