В начале XX столетия более четверти поступавшего в Маскат оружия, торговцы вывозили затем, как сообщает Дж. Лоример, в шейхства Договорного Омана, Кувейт, Бахрейн и Катар. Оттуда контрабандным путем, с торговыми караванами, в тюках вместе с другими товарами, оно попадало в турецкие владения в Аравии и в Южной Месопотамии
[938].
Согласно информации, собранной английскими политическими агентами в зоне Персидского залива, до 1896 г. 60 % оружия, поступавшего в зону Персидского залива, оседало в Персии, 25 % — в турецких владениях в Аравии, и 15 % — в неподконтрольных туркам аравийских шейхствах
[939].
В 1896 г., отмечает Дж. Лоример, 60 % оружия, завезенного в Маскат, ушло затем в Персию. В 1899 г. этот показатель составил 55 % (5 % оружия осталось в Маскате, а 40 % проследовало в шейхства Прибрежной Аравии, в основном в Кувейт и на Бахрейн)
[940]. Переброска оружия из Маската в Кувейт, так же, как и его доставка с Занзибара в Маскат, осуществлялась в основном на оманских судах под французским флагом, не подлежавших досмотру английскими сторожевыми кораблями
[941].
С 1883 по 1891 гг., писал Дж. Лоример, оманские торговцы, а вслед за ними и торговцы всего Оманского побережья использовали для защиты своих судов от досмотра английских морских дозоров французский флаг. Суда аравийцев под французским флагом — с рабами и оружием — заходили даже в Басру
[942]
В 1909–1910 финансовом году (по мусульманскому календарю) суммарный объем оружейных поставок только в Маскат составил 470 000 фунтов стерлингов
[943]. В. Филлипс, советник султана Омана в 1950-х годах, имевший доступ к оманским архивам, выяснил, что оружие в Маскат в начале XX столетия завозили в основном английские и французские торговцы; и что торговля оружием приносила султану Маската до 4000 луидоров Марии Терезии в месяц
[944].
Султан Маската Файсал ибн Турки (правил 1888–1913), рассказывают арабские историки, брал деньги взаймы, когда требовалось, у торговцев оружием, но не у англичан, а у французов, у того же Гогуйера, чтобы не подпасть под еще больший контроль инглизов, как он говорил. Этим объясняется и существенный рост оружейного оборота через Маскат во времена его правления. Так, в 1906 г. через Маскат прошло 45 000 ружей и 1 млн. патронов
[945].
Главными покровителем оружейной торговли в зоне Персидского залива и в бассейне Красного моря выступало в то время консульство Франции в Маскате (закрылось в 1920 г.). Сама эта торговля была одним из проявлений в данном конкретном районе мира глобального соперничества Англии с Францией. Цель «аравийской оружейной кампании французов» состояла в том, чтобы вооружить племена Аравии и спровоцировать их на широкое выступление против англичан, подорвать там влияние британцев и расширить собственное.
В своей деятельности в зоне Персидского залива французы придерживались той же тактики, что и англичане в Северной Африке, в том же Марокко, к примеру, поставляя туда оружие и настраивая местные племена против французов. Из Маската французы вели и насыщенную антианглийскую пропаганду в Аравии — распространяли в аравийских княжествах соответствующего содержания листовки и буклеты
[946].
К 1908 г. доля французов в поставках оружия в Маскат увеличилась до 49 % (доля оманцев не превышала 27 %, англичан — 24 %). Более 60 % оружия, завозимого в Маскат французами, приходилось на фирму Гогуйера
[947]. Среди других крупных оружейных дилеров Маската того времени можно назвать также торговцев Балучи, Али Мусу-хана, и упомянутую уже нами английскую компанию «Joyce and Kynoch»
[948]. В 1908 г. через Маскат прошло 80 тыс. ружей
[949].
Антуан Гогуйер, французский авантюрист-предприниматель, как отзываются о нем арабские историки, состоявший одно время на дипломатической службе, работал в Тунисе. Там же начал издавать газету на арабском языке. Выступал с критическими статьями о деятельности французского правительства. Вынужден был покинуть Тунис. Можно сказать, что французская администрация просто-напросто выпроводила его оттуда. Перебрался в Абиссинию, где угодил в тюрьму. Когда освободился, то отправился на Бахрейн — в качестве торгового представителя фирмы Эттингхаузена (Ettinghausen), известного в Европе торговца жемчугом. Там, кстати, познакомился с родом Са’удов. Более того, рекомендовал французскому правительству взять эмира ‘Абд ал-Рахмана ибн Файсала, укрывавшегося в то время в Кувейте, под свою эгиду, и сделать его «союзником-проводником» политики Франции в Аравии. Однако инициатива эта понимания в Париже тогда не нашла.
В сентябре 1899 г. он направил главе своей фирмы доклад с планом «финансового и коммерческого освоения северо-западной части Омана» (копию документа передал господину Оттави, французскому консулу в Маскате). Предлагал также, чтобы Франция выкупила у правителя Омана небольшой торговый пост Гвадур, что на побережье Белуджистана, и обустроила военную базу в Прибрежной Аравии, в одном из шейхств Договорного Омана. Обсудил якобы даже с шейхом Шарджи вопрос о передаче им в долгосрочную аренду Франции гавани в Хор Факкане — в обмен на строительство железной дороги от Хор Факкана до Шарджи.
В целях упрочения позиций Франции на Аравийском побережье рекомендовал также выкупить у шейха Ра’с-эль-Хаймы порт Диббу, опять-таки в обмен на строительство железной дороги (из Диббы в Ра’с-эль-Хайму). Высказывал идею насчет того, чтобы связать железной дорогой Оман со всеми шейхствами Оманского побережья (нынешние ОАЭ). В общем, мыслил масштабно и неординарно.
