В сторону быстро крепнувшего Кувейта все чаще и чаще бросали настороженные взгляды турки-османы и персы. Завистливо поглядывали на богатеющий удел племени бану ‘утуб ваххабиты, тогдашние «господа Аравии», и племена кавасим, создавшие мощную морскую империю в Юго-Восточной Аравии с центром в Ра’с-эль-Хайме. Вынашивали планы насчет того, как прибрать к рукам новоявленного конкурента в морской торговле и арабы Персидского побережья Залива. Все это, отмечают историки, приучило бану ‘утуб «внимательно присматривать за горизонтом», дабы «не проглядеть надвигавшейся на них угрозы со стороны моря или пустыни». То неспокойное время, повествуют они, хорошо обучило правителей Кувейта искусству политико-дипломатического лавирования, умению «вовремя ставить паруса» на тот или иной бравший верх в Заливе «центр силы», мастерству использования в своих интересах англо-турецко-персидских противоречий и разногласий
[126].
Главными «центрами силы» зоны Персидского залива в период обустройства племени бану ‘утуб в заложенном им уделе в Эль-Куте выступали Персия и Османская империя, а также Англия и Дания.
Планы Персии тогда сводились к тому, чтобы поставить под свой контроль морские торговые пути в Персидском заливе, захватить Басру, овладеть Бахрейном и заставить повиноваться себе все ключевые города-княжества Арабского побережья Залива. Надир-шах Афшар, правивший Персией в 1736–1747 гг. и сделавший ее ведущей военной державой Азии, страстно мечтал о создании флота, «достойного величия Персии», флота, который обеспечил бы ей доминирование в Южном и Северном морях (в Персидском заливе и Каспийском море)
[127]. В состав основанного им царства входили (в качестве провинций или вассальных территорий) Армения и Азербайджан, Грузия и часть Дагестана, Афганистан и Белуджистан, Хивинское и Бухарское ханства. Утвердив свою власть на караванных торговых путях, пролегавших оттуда в Индию, он возжелал властвовать и в омывающих эти земли водах — в Персидском заливе, Каспийском и Аравийском морях.
В качестве базы для своего будущего флота шах избрал Абу Шахр (1734), переименовав его в Бендер-Надириййю.
В 1735 г. напал на Басру. Попытался взять ее броском с моря. Но затея эта успехом не увенчалась. Небольшой его военный флот, состоявший всего лишь из 6–7 кораблей, натолкнулся на шквал огня крепостных орудий Басры и палубной артиллерии двух выступивших на стороне турок судов Английской Ост-Индской компании. Понеся потери, затеянную им военно-морскую операцию шах тотчас же свернул.
Следует отметить, что собственными профессиональными военно-морскими кадрами персы не располагали. Для того чтобы укомплектовать даже такой небольшой флот хорошо обученными матросами, а тем более капитанами, вынуждены были обращаться за помощью к арабам, проживавшим на Персидском побережье залива, а также к индусам, и даже к недавним недругам-португальцам
[128]. Достаточно сказать, что «адмиралом всего побережья», то есть командующим персидским флотом, шах назначил некого Мирзу, который никогда прежде, как говорят, корабль даже в глаза не видел
[129].
Должной морской силы персы не имели, и потому доминировать на море, в бассейне Персидского залива, как того страстно желали, не могли. Главной же причиной отсутствия у них деятельного военно-морского флота являлось «неодолимое, — по выражению кувейтского историка Абу Хакимы, — отвращение персов к морю». Вместе с тем добиться морского превосходства в Персидском заливе Надир-шах хотел непременно, во что бы то ни стало.
С присущей ему целеустремленностью стал строить новые корабли на стапелях Бендер-Надириййи (Абу Шахра). Разместил соответствующие заказы на судоверфях ‘Умана (Омана). В 1736 г. захватил Бахрейн. Подмяв под себя этот остров, шах Персии завладел не только одним из ключевых пунктов морской торговой цепочки между Индией и Месопотамией, но и солидным источником доходов (ежегодный суммарный объем продаж жемчуга на Бахрейне оценивался в те годы в 500 тысяч индийских рупий)
[130].
В 1737–1738 гг. Надир-шах совершил военный поход в Северную Индию, и в 1739 г. захватил Дели, столицу Великих Моголов. В течение всего этого времени не переставал сооружать суда на заложенной им судоверфи в Абу Шахре (новое имя, Надириййа, данное им городу в свою честь, приживалось тяжело). Дерево для корабелов доставляли по суше, из провинции Мазендеран. Стремясь не допустить ухудшения отношений с шахом и, как следствие, — утери прибыльного для себя богатого рынка Персии, Английская и Датская Ост-Индские компании положительно отреагировали на обращение шаха о предоставлении помощи в укомплектовании его флота судами. Обещали поставить их — на компенсационной основе — как можно скоро.
Кампанию, затеянную шахом по созданию военного флота, сполна ощутили на себе и арабы на обоих побережьях Персидского залива. Тем из них, кто проживал на «персидском берегу», велено было выделить на нужды флота — в обязательном порядке и на безвозмездной основе — по нескольку судов. Арабам же Аравийского побережья, в том числе артели мореходов Кувейта, славившейся искусными лоцманами и капитанами, передали приглашение шаха поступить к нему на службу. Дабы «не озлоблять могучего соседа, показавшего уже силу меча своего», гласят сказания аравийцев, морские сообщества в уделах арабов Восточной Аравии сочли целесообразным направить к нему своих квалифицированных лоцманов. Некоторых из них, сообщают хроники тех лет, он тут же отослал на Каспий, где также помышлял сформировать военную флотилию.
Как бы то ни было, но завершить задуманное им строительство «морского величия Персии» Надир-шах Афшар не успел. Ушел из жизни 19 июня 1747 г., от удара мечом, который нанес ему капитан его личной охраны. Будучи смертельно раненым, в завязавшейся схватке он все-таки поквитался и с самим капитаном, и с двумя другими гвардейцами-заговорщиками
[131].
Когда власть в Персии после многих лет упадка оказалась в руках Керим-хана Зенда Мохаммеда (правил 1763–1779), человека деятельного и воинственного, Басра на какое-то время (1775–1779) отошла, наконец, к так страстно мечтавшим о ней персам. Керим-хана, к слову, называют одним из лучших правителей в истории Персии. Именно он благоустроил Шираз. Возвел мавзолей над гробницей великих персидских поэтов Саади (1203–1292) и Хафиза (1325/6–1389/90). Сам после смерти (1779) был похоронен в Ширазе. В 1791 г. этот блистательный древний город пал к ногам Ага Мохаммеда Шаха Каджара. И он распорядился достать прах Керим-хана из его гробницы и поместить под порогом своего дворца в Тегеране, дабы, ступая на него, вспоминать поверженного им противника, сильного и властного.
