Женщина эта, мать Туссуна-паши, убедила сына взять «отчаянного скотта» (шотландца) с собой, в Аравийский поход. Туссун-паша согласился. Велел привести к нему Тома Кейса. Но во время их встречи и беседы тот вдруг заспорил с сыном правителя. Когда же стража попыталась арестовать его и подвергнуть наказанию, то он начал отчаянно защищаться. Уложил на месте нескольких гвардейцев, и бежал. Укрылся, как и в предыдущий раз, у своей защитницы — у матери Туссуна-паши.
Надо сказать, что отвага Кейса и умение владеть оружием, саблей и пистолетом, произвели на Туссуна-пашу должное впечатление. Такие люди в предстоящем походе в Аравию нужны ему были позарез. И потому он простил шотландца. Более того, сделал его начальником своей охраны, а когда выяснилось, что Том, ко всему прочему, знал еще «письмо и цифирь», то назначил его и своим казначеем.
Итак, вырываясь из окружения под Та’ифом с остатками войск, Туссун-паша, с подсказки Тома, лагерь свой не поджег. Специально оставил его для врага нетронутым, дабы тот, вломившись в него, «увяз в дележе добычи», и не стал преследовать их. Оторвавшись от ваххабитов, Туссун-паша со своим отрядом ушел в Йанбу (Янбо). Продав там верховых верблюдов и лошадей, египтяне приобрели на полученные деньги продукты питания, и занялись перегруппировкой сил. В противостоянии сторон возникла пауза.
Пополнив к октябрю 1812 г. свои силы, турки двинулись из Йанбу на Медину. Встали у Города Пророка лагерем. Сделали подкоп под стену, и взяли город. Произошло это на рассвете, когда размещенный в нем гарнизон ваххабитов исполнял утренний намаз в мечети. Отрядом, проникшим по подкопу в Медину и открывшим ее въездные ворота, руководил Том Кейс. Через три недели осады сдалась и стоявшая на скале крепость, где укрылись спасшиеся от налета египтян ваххабиты. Сложившим оружие ваххабитам Том Кейс обещал беспрепятственный уход из города и верблюдов в дорогу. Но как только они достигли окрестностей Медины, обрушился на них. Головы, отсеченные у перебитых им ваххабитов, собрали и соорудили из них пирамиду на дороге в Йанбу.
Вслед за Мединой египтяне освободили от ваххабитов и Мекку. Мустафа-бей, зять Мухаммада ‘Али, руководивший походом египетской армии на Мекку, вошел в город 26 января 1813 года. Встречал египтян (одну тысячу всадников и 500 человек пехоты) в окрестностях города сам шариф Мекки.
Так, после 10 лет владения Святыми местами ислама, Меккой и Мединой, ваххабиты, теснимые египтянами, оставили Хиджаз, ушли в Неджд и укрылись в Эль-Дир’иййе. Слава их потускнела, повествуют хронисты, имя поблекло.
Несмотря на вынужденный «исход из Хиджаза», ваххабиты под руководством одного своего отважного военачальника, ‘Усмана Музайфа, попытались отбить Та’иф. Помышляли о том, чтобы сделать его плацдармом для нового похода на Мекку и Медину. Задумка не удалась. Будучи преданным и схваченным, ‘Усман, за голову которого египтяне обещали крупное вознаграждение, оказался в Каире. Оттуда Мухаммад ‘Али отправил его в Константинополь, где, стоя на коленях, он вручил султану ключи от Достопочтимой Мекки и Пресветлой Медины, отобранные египтянами у ваххабитов. После чего ‘Усмана казнили — прилюдно отсекли голову
[166].
В сентябре 1813 г. Мухаммад ‘Али лично прибыл в Аравию во главе войска, состоявшего из 2 тыс. пехотинцев и 8 тыс. кавалеристов. В Джидде его встречал шариф Мекки. Оттуда пышная процессия проследовала к Каабе, во главе египетских пилигримов, явившихся на хаджж в Святые земли.
Шариф, как рассказывают арабские историки, жил в Мекке в неприступном замке, «под охраной 800 гвардейцев и под защитой 12 орудий». В один из вечеров он пожаловал в резиденцию Туссуна-паши, в сопровождении небольшого отряда охраны. Туссун-паша любезно принял шарифа. Во время беседы, сославшись на недомогание, прервал встречу. Покидая рабочий кабинет, где она проходила, попросил шарифа пройти с ним в его покои, и по пути закончить начатый разговор. Охраны ни у кого из них при этом не было. Но как только они вошли в другой зал, то из соседних с ним комнат неожиданно появилось около ста гвардейцев, старший из которых заявил, что шариф арестован.
Туссун-паша обвинил шарифа в служении ваххабитам, и заставил подписать документ о добровольном отречении, передаче замка и казны (в размере 250 тыс. фунтов стерлингов) в распоряжение Мухаммада ‘Али. Затем предложил ему выйти на балкон, объявить горожанам, собравшимся у резиденции Туссуна-паши, о своем отречении, и попросить их разойтись, что тот, к слову, и сделал.
Спустя несколько дней шарифа с двумя сыновьями, шестью слугами-евнухами и его любимыми шахматами сослали в Каир. По дороге туда один из его сыновей умер. Женам шарифа разрешили последовать за их мужем. Из Каира вся семья отправилась в изгнание в Салоники, где, по распоряжению султана, им предоставили жилье и выделили пансион. Там все они, за исключением сестры шарифа и его младшего сына, и умерли, во время эпидемии чумы.
В ноябре 1813 г. Туссун-паша предпринял новую экспедицию, замыслив отобрать у ваххабитов город Тураба, что на границе между Недждом и Хиджазом. Но опять попал в засаду. Выбраться из окружения ему помог все тот же шотландец, Том Кейс. Во главе небольшого конного отряда он атаковал ваххабитов с флангов. Отбил у них несколько орудий и, открыв огонь по противнику, дал возможность одной тысяче египтян, угодивших в ловушку, выбраться из нее.
Если при освобождении городов, занятых ваххабитами, успех сопутствовал Туссуну-паше, то, оказавшись в пустынной и горной местности, он стал нести ощутимые потери. Продовольствия в войсках недоставало. Египетские пиастры хождения в Аравии не имели. Солдаты, чтобы прокормиться, продавали ружья. На полученные за них деньги покупали хлеб и другие продукты. Участились случаи дезертирства. Воинов перед сражениями связывали, порой, даже друг с другом цепями, группами по 30 человек, чтобы они не бежали с поля боя. Так прошла зима 1813–1814 г.
В мае 1814 г. умер эмир Са’уд. Власть наследовал его сын ‘Абд Аллах. Кампания египтян начала пробуксовывать. И вот тогда-то у Турабы, с войском в 20 тыс. чел., появился сам Мухаммад ‘Али. Сделав небольшое отступление от хода повествования, скажем, что за Мухаммадом ‘Али в Аравию вскоре последовала и его любимая жена (1814), мать Туссуна-паши, — во главе паломнического каравана, численностью в 12 тыс. пилигримов, среди которых находилось и несколько знатных лиц из Константинополя. Багаж ее едва вмещался на 400 верблюдах. Шатровый комплекс, разбитый у горы ‘Арафат, напоминал собой город. Ее же собственный шатер, говорится в сказаниях аравийцев, огромный и белоснежный, походил по великолепию убранства на шатры Зубейды, жены халифа Харуна ал-Рашида.
Среди многочисленной прислуги, сопровождавшей жену Мухаммада ‘Али, имелись каменщики, каменотесы и плотники; 500 человек занимались только обогревом шатров в ее лагере. Несколько десятков верблюдов везли с собой из Египта мешки с семенами разного рода растений, которыми она собиралась засеять то место, на котором стояла «воспротивившаяся ее мужу Тураба».
