Повседневная жизнь Кувейта времен правления шейхов Джабира I и Сабаха II хорошо отражена в нескольких опубликованных работах. Среди них можно назвать воспоминания путешественника Дж. Букингема, посещавшего Кувейт в 1816 году. Не менее интересны и очерки служащего английской колониальной администрации в Индии Дж. Стоквелера, побывавшего в Кувейте в 1831 г., по пути из Бомбея. Особую ценность представляют дневники и отчеты полковника Льюса Пелли, одного из самых деятельных и прозорливых политических резидентов Англии в Персидском заливе.
Дж. Букенгем отзывается о Кувейте как о «бойком торговом месте». После Эль-Катифа следующим «значимым портом» на Аравийском побережье верхней части Персидского залива, пишет он, является Грейн. Так этот порт обозначен на английских морских картах. «Среди жителей края он известен как Куэйт». Город окружает крепостная стена, «отгораживающая его от песков соседней пустыни».
Население Кувейта путешественник характеризует как людей мужественных и храбрых, имеющих репутацию «самого свободолюбивого народа Залива». Видимо поэтому, рассуждает он, Кувейт, в отличие от многих других уделов арабов в Восточной Аравии, всегда сохранял свою независимость. Люди Кувейта дорожили и дорожат ею пуще всего на свете.
Упоминая об океанском флоте Кувейта, Дж. Букингем сообщает, что если Бахрейн в то время владел двадцатью крупнотоннажными судами, то у Кувейта их насчитывалось тридцать одно
[221].
Дж. Стоквелер (Stoqueler), повествуя о Кувейте, говорит, что город располагался вдоль побережья, на расстоянии всего лишь в милю. Среди других портовых городов Персидского залива выделялся низкими таможенными пошлинами, составлявшими не более 2 % на все ввозимые в Кувейт товары
[222].
Добирался Стоквелер до Кувейта морем, на океанском торговом паруснике «Нассириййа», заплатив за место на судне 150 рупий. Переход из Бомбея в Кувейт занял полтора месяца (с 18 феврая по 4 марта 1831 г.). Судном управлял «приятной внешности нахуда» (капитан), доскольно знавший все бухты и мели на их морском пути. Матросы, подчеркивает Стоквелер, подчинялись своему капитану беспрекословно
[223].
Поскольку судно, на котором он прибыл в Кувейт, продолжает Стоквелер, использовалось торговцами для транспортировки грузов из Индии, то есть имело глубокую осадку и не могло передвигаться по Шатт-эль-Арабу, то ему в течение четырех дней пришлось дожидаться в Кувейте отбытия оттуда в Басру другого корабля. Большегрузные океанские парусники (бугалы), на одном из которых он прибыл в Кувейт, строили в то время, по его словам, и на судоверфях Аравии, и в Кочине, и в ряде других мест на Малабарском побережье Индии.
После завтрака, повествует Стоквелер, он сошел на берег, и был препровожден матросом к дому владельца судна, местному торговцу. Войдя в гостевую комнату, увидел хозяина жилища и двух сидящих с ним на ковре и курящих кальяны мужчин, оказавшихся, как выяснилось в ходе беседы, его родными братьями. Полакомившись верблюжьим молоком со свежими лепешками и аравийским кофе с халвой и финиками, распрощался с тепло принявшим его ‘Абд ал-Хассаном, и отправился прогуляться по городу.
Дома свои, свидетельствует Стоквелер, с грубо облицованным фасадом, жители Грейна сооружали в основном из глины. Окна домов выходили во дворы, наглухо отгороженные от улиц высокоми глиняными заборами. Вдоль улиц, очень узких, но чуть шире, чем в Маскате или Бендер-Бушире, располагались водосточные канавы. В город вело трое въездных ворот. Ни в самом городе, ни за его стенами, ни вокруг него в примыкающих к нему окрестностях не имелось ни кустика, ни деревца. Питьвую воду, «на вкус совершенно другую», чем в Европе, или в той же Индии, и назвать-то пресной можно было с трудом. Шейхством правил эмир. Контроль над ввозом и вывозом товаров осуществляли два его доверенных лица. Больше всего Стоквелера поразила, судя по всему, «абсолютная идентичность одежд, как у мужчин, так и у женщин; притом всех возрастов и социальных групп». И еще то, что «среди резидентов Кувейта» он не встретил «представителей других стран»
[224].
Правила свободной, то есть беспошлинной торговли, введенные в Кувейте при шейхе ‘Абд Аллахе I, сохранялись и действовали и при его преемниках, шейхах Джабире I и Сабахе II.
Часть VI. Шейх ‘Абд Аллах II (правил 1866–1892). Линия жизни
Шейх ‘Абд Аллах ибн Сабах ибн Джабир Аль Сабах, пятый эмир Кувейта, пришел к власти в возрасте 50 лет, будучи уже зрелым и опытным человеком. Управлять шейхством ему довелось в довольно сложное время, ознаменовашееся острой политической обстановкой в зоне Персидского залива в целом.
Черты характера шейха ‘Абд Аллаха II, хорошо отражены в работах кувейтских историков ал-Рашида и ал-Кина’и, живших в годы его правления. Ал-Кина’и, к примеру, акцентирует внимание на порядочности и благопристойности, справедливости и щедрости шейха, равно как и на незапятнанной ничем репутации среди соплеменников. Отмечает, что человеком он был приветливым и общительным, без тени надменности и высокомерия. Чужеземец, не знавший шейха в лицо, находясь с ним в одном помещении, вместе с другими людьми, сказывает ал-Кина’и, никогда не подумал бы, что он и есть правитель Кувейта
[225]. Его уважали и любили все люди, и коренные жители Кувейта, и переселенцы из Персии и Месопотамии.
Ал-Рашид, в свою очередь, характеризует шейха ‘Абд Аллаха II как человека, наделенного житейской мудростью, смекалкой и благородством, отличавшегося достойным обхождением с людьми. Этот набор качеств, по мнению историка, и помогал шейху вовремя находить правильный выход из множества сложных и запутанных ситуаций.
Придя к власти, шейх ‘Абд Аллах II укрепил отношения с турками, «нарастил и раздвинул их», как гласят сказания. Поступил так по практическим соображениям. Дело в том, что разногласия в правящем семействе Са’удов, владык соседних с Кувейтом Неджда и Эль-Хасы, достигли в то время своего апогея. Это позволило туркам начать кампанию по восстановлению там позиций Порты, утерянных в схватке с ваххабитами в 1795 году. Безусловно, сыграла свою роль в сближении с турками и харизма Мидхата-паши (1822–1883), тогдашнего генерал-губернатора Багдадского пашалыка, заметно укрепившего авторитет турок в Месопотамии и Северной Аравии, равно как и их военный потенциал в той части Османской империи. Главная задача Мидхата-паши, поставленная перед ним султаном, сводилась к тому, чтобы «сделать все возможное и невозможное», но Неджд и Эль-Хасу у ваххабитов отобрать и Порте вернуть. Что он и исполнил, в 1871 году.
