Турки, проинформированные своими агентами о подпадании Кувейта под английский протекторат, заявили протест британскому послу в Константинополе. Подчеркнули, что данное соглашение — это «вызов суверенитету» Османской империи, и что турецкое правительство считает его «не имеющим юридической силы».
Ведь подписано оно, ко всему прочему, лицом, находящимся, дескать, в юрисдикции султана. Более того, — персоной, состоящей на «финансовом довольствии» турецкого правительства. Действительно, с присвоением в 1897 г. шейху Мубараку этого титула турки пожаловали ему и месячный оклад в размере 150 карах фиников (1 карах = 95, 04 кг.), замененный впоследствии денежным пособием
[314]. Вали Басры, говорится в ответе английского консула в Басре (от 5 июня 1899 г.) на соответствующий запрос британского посла в Константинополе, «ознакомил меня с документом, в котором перечислены оклады должностных лиц в этом вилайете». Фигурирует в нем и каиммакам Кувейта, с окладом в 2806 пиастров в месяц. Прежде довольствие это турки выплачивали ему финиками
[315].
На самом же деле так называемое финиковое довольствие было ничем иным как традицией, сложившейся в отношениях турок с Сабахами со времен их прихода к власти в Кувейте. Суть этой традиции состояла в том, что за действия Кувейта по охране от пиратов вод при входе в Шатт-эль-Араб шейх Кувейта — в знак благодарности — получал от турецких властей в Басре подарок в виде фиников
[316].
Протест по поводу англо-кувейтского соглашения о протекторате выразила не только Турция, но и союзная ей Германия. В официальном заявлении немецкого правительства указывалось, что данное соглашение оно рассматривает как идущее вразрез с Берлинским договором от 1878 г., предусматривающим обеспечение безопасности всех владений Османской империи.
Отвечая на предъявленные им обвинения, британцы высказывались в том плане, что намерений относительно того, чтобы менять статус-кво Кувейта у них нет. Помыслы их состоят только в том, чтобы защитить шейха Кувейта, с которым у Англии сложились теплые отношения, от любой внешней угрозы. В случае если таковая возникнет, они непременно сделают это, и придут ему на помощь.
Политико-дипломатические ходы Англии, судя по всему, возымели успех. В донесении маркизу Солсбери от 12 сентября 1899 г. посол Англии в Константинополе сообщал, что министр иностранных дел Турции просил довести до сведения Форин офиса, что учреждать в Кувейте таможенный пост, равно как и захватывать Кувейт военной силой, Порта не собирается. Не поступало от центральных турецких властей в Багдад и Басру никаких указаний и насчет назначения в Кувейт начальника тамошней бухты. И что инициативы на этот счет исходили, дескать, от турецких властей в Басре, без согласования их с центральным правительством
[317].
Первые ответные действия на заключение шейхом Мубараком секретного соглашения о протекторате с Англией турки предприняли в 1901 г., когда поддержали Рашидитов в их схватке с правителем Кувейта. Затем в 1903 г., опять-таки в ответ на сближение шейха Мубарака с англичанами, турки разместили свои военно-сторожевые посты в Умм-Касре, Сафване и на острове Бубийан (Бубиян), заявив, что места расположения этих постов — вне территории шейхства.
Англо-кувейтское соглашение о британском протекторате от 1899 г., считает Джил Кристал, автор интереснейших работ, посвященных странам Персидского залива, стало «началом конца» доминирующего турецкого влияния в Северо-Восточной части Аравии
[318].
Ситуация вокруг Кувейта вновь резко обострилась в связи с действиями Турции и Германии в рамках их совместных мероприятий по реализации плана о прокладке Багдадской железной дороги, предусматривавшего ее выход на побережье Персидского залива. Принципиальное согласие Османской империи на строительство этой дороги немцы получили в ходе двух официальных визитов в Турцию кайзера Германии (1898, 1899 гг.). Замысел немцев состоял в том, чтобы посредством строительства данной железной дороги освоить Сирийское побережье, Левант и Ирак в торговом отношении, и получить выход к Персидскому заливу. Фирман султана с одобрением немецкого плана о прокладке железной дороги датирован 25 ноября 1899 года. В декабре 1899 — январе 1900 г., после подписания соответствующего немецко-турецкого соглашения, Багдад, Басру и Кувейт посетила официальная немецкая миссия. Среди лиц, входивших в ее состав, в дипломатической переписке англичан по данному вопросу фигурируют г-н Штемрих, немецкий генеральный консул в Константинополе, и г-н фон Капп, главный инженер Анатолийской железной дороги.
Английский консул в Басре в донесении послу в Константинополе сообщал, что, по мнению самих немецких специалистов, с которыми он встречался лично, успех проекта будет зависеть от двух факторов. Во-первых, если конечной станцией планируемой ими железной дороги станет Кувейт, что усилит коммерческое значение проекта
[319]. И, во-вторых, если турецкое правительство поддержит проект финансами
[320].
Из анализа донесений командира корабля «Мельпомена», майора Дж. Деписона, главного морского офицера Англии в бассейне Персидского залива, посещавшего Кувейт вместе с г-ном Гаскином, сотрудником английской резидентуры в Бендер-Бушире, вслед за немецкой миссией, а также из депеш английского посла в Константинополе и вице-консула в Басре следует, что:
— немцы были готовы приобрести, либо взять в аренду под строительство железнодорожного терминала участок прибрежной полосы в районе Казима;
— решение всех вопросов, связанных с прокладкой железной дороги в Кувейт, должно было быть найдено, как полагали немцы, турецкими властями;
— с шейхом Кувейта члены миссии встречались дважды. Во время первого «свидания», на котором с кувейтской стороны присутствовало несколько знатных и влиятельных лиц, немцы делали акцент на тех торговых преимуществах, что мог бы получить Кувейт от прокладки железной дороги и сооружения железнодорожного терминала. Подчеркивали, что строительство железной дороги повлечет за собой установление прямых пароходных линий для обслуживания потока грузов и пассажиров; что место Кувейта в торговле края кратно усилится, и Кувейт станет «вторым Бомбеем».
На следующий день, во время конфиденциальной встречи с шейхом Мубараком, немцы информировали его о наличии у них соответствующей концессии, полученной от султана Турции. Сказали, что хотели бы заручиться также поддержкой их проекта и со стороны шейха Мубарака. Более того, использовать его влияние среди шейхов соседних кочевых племен, через земли которых будет пролегать планируемая ими железная дорога, дабы подвигнуть и их к сотрудничеству. Иными словами, к тому, чтобы не чинили они строителям препятствий. Известили шейха о том, что приобретение или аренда ими участка земли в Кувейте под железнодорожный терминал, равно как и услуги самого шейха Мубарака и шейхов других племен по обеспечению безопасности функционирования дороги будут ими щедро оплачены;
