Когда шейх Мубарак все еще находился в Эр-Рийаде (Эр-Рияде), повествует Р. Бидвелл, явились к нему два кузена главы клана Рашидитов — «искали мира» и «просили прощение за склоку», затеянную с ним их эмиром
[361].
Как бы то ни было, но 27 февраля 1901 г. шейх Мубарак выступил на Хаиль. Его тайные агенты в Басре и Багдаде внимательно наблюдали за всеми перемещениями расквартированных там турецких гарнизонов.
К 17 марта 1901 г. войска противников сдвинулись, и встали друг напротив друга у местечка Эль-Сариф, что в 20 милях к северо-востоку от Бурайды. Только невысокая песчаная гряда разделяла их. В тот самый день, сообщают хронисты, прибыл в лагерь Рашидитов отряд всадников, численностью в 400 человек, во главе с шейхом Фахадом ибн Ша’ланом, вождем одного из небольших колен племени бану ‘аназа. Встретил их глава рода Рашидитов приветливо. Сказал, что они — его гости, и участвовать в ожидаемой с минуты на минуту ошибке с шейхом Мубаракам им не стоит, поскольку никакого дела к его отношениям с Ибн Сабахом они не имеют. От места предстоящей схватки посоветовал держаться поодаль. Добавил, что, случись, сражение он проиграет, то они могут взять в его лагере все, что захотят и успеют до ухода в пустыню. В ответ на такие слова шейх явившихся к нему бедуинов заявил, что оставлять гостеприимных хозяев, один на один с врагом, негоже, и что участие в грядущей сече они примут.
Эмир Хаиля, глава рода Рашидитов, планировал «сойтись с врагом» на поле боя на следующий день. Но шейх Фахад посоветовал ему не откладывать дело на завтра. И пояснил, что в составе войск Мубарака много воинов из племени ал-‘аджман, славящихся ночными кавалерийскими рейдами.
Во время этого разговора явилась в стан эмира Хаиля еще одна группа всадников, в количестве 150 бедуинов из племени ал-джарба, одного из верховных племен Джабаль Шаммара. Их предложение также сводилось к тому, чтобы начать боевые действия незамедлительно. Лица из ближайшего окружения эмира с их доводами согласились. Обмолвились, однако, что приступать к исполнению задуманного ими дела, не испив с гостями кофе, как требует того обычай, — негоже. Эмир распорядился поступить иначе — кофе из всех кофейников в его становище приказал вылить, и готовиться к атаке. Затем, пристально взглянув на собравшихся, тихо молвил, что кофе они выпьют в захваченном ими лагере Мубарака.
Поскольку обученные верблюды, в отличие от лошадей, в бою спокойны и «безмолвны», то эмир Хаиля принял решение создать из них движущийся заградительный редут-таран. Поставить его впереди войск, и прикрыть им кавалерию и стрелков. Сформировали такой редут из 40 боевых верблюдов, связав их цепью. Возглавили этот «верблюжий щит-таран» шейхи Салим и Муханна, сыновья шейха Хамуда ал-‘Убида ал-Рашайда. Плечом к плечу с ними встал и шейх племени ал-кахтан.
Будучи извещенным, что приготовления к атаке на лагерь противника завершены, эмир Хаиля, шейх ‘Абд ал-‘Азиз, вышел из шатра, встал перед войском, вынул меч из ножен и опустил его на свое плечо, подав тем самым знак к началу боевых действий. Одет он был в красного цвета плащ-накидку. Голову его укрывал такого же цвета головной платок. Яркий цвет одежд эмира выделял его среди других воинов, и делал их полководца узнаваемым для них во время боя. Личная охрана эмира и находившегося при нем гвардейца-знаменосца состояла из 400 африканских рабов-исполинов. Между собой бедуины называли их «бригадой смертников».
17 марта 1901 г., ранним туманным утром, через четыре часа после восхода солнца, войска Рашидитов с «верблюжьим щитом-тараном» впереди начали наступление на позиции шейха Мубарака. Сам он в это время пил кофе в шатре шейха Султана ал-Давиша. Его воины, хотя и застигнутые врасплох неожиданным налетом, предпринятым в «час кофе», запретный в Аравии, согласно обычаем войны, для ведения боевых действий, быстро заняли оборону. Будучи хорошо вооруженными, открыли ураганный огонь, что привело к многочисленным жертвам в стане их врага. Из «верблюжьего тарана», к примеру, уцелело только семь дромадеров. Все бойцы, сопровождавшие «живой таран», полегли.
Отступив, эмир Хаиля стал готовить войска к новой атаке. В возникшей «паузе затишья» воины шейха Мубарака во главе с его братом, шейхом Хамудом, успели занять выгодные позиции на песчаном холме, и встретили вновь ринувшихся на них противников шквалом огня. Первая сшибка с шейхом Мубараком обернулась для Рашидитов поражением.
Распекая генералов и препровождая упреки по их адресу своим боевым кличем («Я — брат огня!»), эмир Хаиля, глава рода Рашидитов, то и дело, повторял: «Как же вы могли проиграть!?». Посрамленные противником, опустив головы, те отвечали, что, в отличие от них, воины шейха Мубарака «воюют с ружьями, а не с мечами».
Несколько последующих атак эмира Хаиля также не дали ожидаемых им результатов. Шейх Мубарак, лично руководивший своим войском, внимательно наблюдал за перемещениями противника. Увидев, что воины Рашидитов дрогнули и подались назад, вскочил на лошадь и в сопровождении 400 конников-гвардейцев начал их преследовать. Завязалась кровавая сеча. Под эмиром Хаиля во время боя пало несколько лошадей.
День близился к концу. До захода солнца оставалось не более полутора часов. Как вдруг один из флангов шейха Мубарака дрогнул. В то место тотчас же устремилась кавалерия Рашидитов, и начала теснить противника. Были убиты брат шейха Мубарака, шейх Хамуд, и его сын, шейх Сабах ибн Хамуд, а также еще один племянник эмира Кувейта — шейх Халифа ибн ‘Абд Аллах Аль Сабах. Погибли и три кузена эмира Хаиля, главы клана Рашидитов
[362].
Воинов войска Рашидитов, представленного четырьмя племенами, проживавшими на территории Джабаль Шаммара, связывали тесные межплеменные и родственные узы. Армия же шейха Мубарака состояла из бедуинов 20 временно вставших под его знамена кочевых племен из разных уголков Неджда, Южной Месопотамии и Северо-Восточной Аравии, со всеми имевшимися между ними межплеменными разногласиями, обидой и враждой. Так вот, воинов примкнувших к нему бедуинских племен, из числа тех, кто находился в арьергарде, лазутчики Рашидитов подкупили. И они, явившись в Джабаль Шаммар «исключительно ради добычи», в решающий момент битвы, когда баланс сил слегка покачнулся, оставили поле боя. Решили не испытывать дальше судьбу, не полагаться на удачу, а урвать, что можно, в лагере шейха Мубарака, и бежать. В тылу сил эмира Кувейта, в местах дислокации его арьергарда, начался грабеж. Хватали все, что попадало под руку. Лакомым для всех них куском стали шатры-склады с продовольствием и амуницией, оружием и боеприпасами. Там-то и завязалась потасовка.
Тыл войск шейха Мубарака оголился. Арьергарда, задача которого состояла в том, чтобы прийти на помощь в критический момент боя, не стало. Племена, его формировавшие, примкнувшие к военной кампании шейха Мубарака, рассчитывая захватить в Хаиле «трофеи богатые», с поля боя попросту бежали. Развал арьергарда дезорганизовал межплеменной альянс сил шейх Мубарака. Шаммары воспользовались этим, и начали теснить войско шейха Мубарака. Оно дрогнуло и распалось.
